"Юрий Андреевич Андреев. Мужчина и женщина" - читать интересную книгу автора

многозначительные соблазны, судя по горящим или удивленным глазам встречных.
Я шла через взгляды, как голая, но это не злило: да, мне есть что показать,
глядите, радуйтесь, не жалко. Опять иные стали мне без обиняков предлагать
свои услуги, а иные - руку и сердце. Так вот, был у нас на кафедре
преподаватель Олег, недавно остепенившийся, представленный на доцента. Было
ему уже тридцать лет и он, как говорится, "засиделся в девках". То есть
убежденно болтался в холостяцком состоянии, потому что много времени отдал
науке и диссертации. Любил он приятным баритоном исполнять старинную песню
Марка Бернеса, Бог знает, где и когда он ее узнал:
Любили девушки и нас, Но мы, влюбляясь, не любили, Чего-то ждали каждый
раз И вот одни сидим сейчас!
И особо впечатляюще он пел:
Нам с каждым годом Все нужней И все трудней Найти подругу...
- Олежек, да как же ты ее найдешь, - смеялась над ним я, - коли у тебя
воротник рубашки протерся, а ведь встречают-то по одежке,
- Вот! - поднимал он палец. - Мы присутствуем при рождении очередного
шедевра женской логики. Во-первых, существенно важна не рубашка, а то, что
находится в ней. Во-вторых, провожают-то по уму, а здесь, согласись,
кладезь, что подтверждено целым рядом государственных тугаментов. И,
в-третьих, главное: ты как раз сама и доказала крайнюю необходимость для
меня подруги! Факт?
- Факт, факт! - смеялась я. Отношения между нами были свойские, как
между своими в доску парнями. Но что-то я стала замечать порой некие сбои в
его шутливых репликах, нервность что ли какую-то. Оказалось, что и другие
заметили это и вроде бы случайно оставляли для нас стулья на кафедральных
заседаниях рядом, места в экскурсионном автобусе рядом, на пикник загородный
записали, даже в расклад ему палатку на двоих принесли. То есть, вроде бы
уже поженили нас. Ну, нет! Я в такие игры баловаться не буду - оганизаторше
похода, профоргу кафедры Марине Петровне выдала, не сдерживаясь и, как ни
странно, это не озлило ее, а только подняло мой престиж в общественном
мнении.
И тут, как специально, чтобы охладить температуру этого
общекафедрального сватовства, появился у меня "человек со стороны": совсем
не нашего, как говорится, круга. Я ведь по-прежнему не столько для
заработка, сколько для души проводила экскурсии, в том числе и для приезжих.
И вот однажды, когда я закончила рассказ о литературном Петербурге
пушкинской поры (Господи, да как же трудно было вгонять такое богатство
всего в три часа автобусного времени!) и мы остановились у стелы на месте
дуэли Пушкина у Черной речки и я пошла впереди группы к этому трагическому
месту, рядом со мною зашагал совсем еще юноша, высокий, белобрысый, лет
двадцати-двадцати двух, не более. Еще в автобусе я заметила его буквально
огнедышащий взор, неотрывно обращенный на меня. Ну, а мне-то старухе
двадцати шести лет, что до таких юнцов? Он шел рядом, и взгляд его мешал мне
прямо как механическая помеха, он просто втыкался мне в голову.
От стелы я двигалась к автобусу уже последней, и он опять шел рядом со
мной и молча глядел на меня.
- В чем дело? - довольно резко спросила я. Он неопределенно пожал
плечами: - Даже сам не знаю. Видать, Анастасия Артемьевна, пропал я. Сгубили
вы меня в одночасье. Не вернусь я больше к себе в Липецкую губернию,
останусь здесь, чтобы вас видеть. - Неужели так серьезно? - пошутила я и