"Ираклий Андроников. Первый раз на эстраде " - читать интересную книгу автора

сегодня могу заверить тебя, что завтра решительно все поймут тебя одинаково,
а именно, что Сергей Иванович Танеев родился в тысяча восемьсот пятьдесят
шестом году и, следовательно, не мог уже родиться ии в пятьдесят седьмом, ни
в пятьдесят восьмом, нн в пятьдесят девятом, этсетера, и т. д., и т. и., и
проч. Если в конце своего выступления ты пожелаешь сообщить, что Таиеев не
состоит членом Союза композиторов только по той причине, что отошел в лучший
из миров еще в 1915 году, то это будет крайне с твоей стороны любезно. Таким
образом, ты забил два столба. Теперь натягивай веревку и двигайся от начала
к концу. Сообщи по пути, что Танеев не кастрюли паял, а в свое время писал
музыку, в том числе ту самую симфонию, которую вы, почтенные граждане,
сейчас услышите,- Первую, принадлежащую к лучшим творениям русской
симфонической классики. Если же ты при этом сумеешь ввернуть, что Танеев был
любимым учеником и ближайшим другом нашего прославленного Петра Ильича
Чайковского, что лучшие страницы танеевской музыки в чем-то перекликаются с
героикой бетховенских симфонических концепций, то это будет крайне полезно
тебе. Думаю, по этой канве мог бы произнести слово любой иднот. И я не
беспокоюсь, что ты не сможешь этого сказать!.. Но меня возмутило другое!
Зачем ты выучил свой текст наизусть, когда тебя взяли затем, чтобы ты и е
учил наизусть! Это не по-товарищески я даже отчасти подловато. Нам нужна
свободно льющаяся речь, живая, эмоциональная... Когда я увидел эти
растаращеиные глаза, сухой рот, из которого ничего не вылетает, кроме
шумного дыхания, эти чудовищные облизывания, я понял, что мы совершили
большую ошибку. Неужели ты не понимаешь, что в таком виде ты никому не
нужен? От тебя ожидают той непосредственности, с какой ты рассказываешь свои
опусы в редакциях и в салонах своих литературных друзей. Если ты думаешь,
что тебя назначат назавтра ректором Ленинградской консерватории, то ты
жестоко ошибся: место занято! И завтра ты будешь таким же дилетантом, каким
являешься сегодня. Но нам нужен человек, умеющий говорить, как говорят
наиболее ретивые слушатели в конце года на конференции, сообщая нам все, что
им заблагорассудится. Мы постоянно получаем от них записки, что-де вы,
профессионалы-музыковеды, выражаетесь слишком учено, пользуетесь специальной
терминологией... Так вот вам, товарищи публика, получите вашего выдвиженца,
Геракла Андроникова, который поговорит близким вам языком. И ты можешь
улыбнуться, провести рукою по волосам, даже отчасти симулировать
непосредственность и неопытность, развести руками, подыскивая подходящее
слово. Это нисколько меня не пугает. А этот идиотский, прости меня, вид...
механическое воспроизведение написанного... Уволь! Поди домой и придумай на
завтра что-нибудь поумнее и поживее. А главное, обойдись без помощи пера!..
Ступай!.. Нет, задержись на минуту: знаешь, ты слишком много околачиваешься
в филармонии, болтаешь с оркестрантами. Ты еще ничего не произвел, а уже
начинают поговаривать, что ты бездельник... Ты должен быть очень краток и на
праздные вопросы отвечать, прижимая к боку легкий портфель: "Простите, мне
некогда, я готовлюсь к своему выступлению!" Ступай!.. Минуту еще: сегодня
твой затылок много выразительнее твоей физиономии!.. Не забудь прийти завтра
и выступить. Минут за пятнадцать до начала приди. Говори завтра свободво,
коротко, остроумно, легко... Помни, что это нетрудно. Если так легче,-
вспомни, как я говорю... Прощай!.. И успокойся: о Танееве ты знаешь гораздо
больше, чем нужно для завтрашнего твоего опыта...
Была, наконец, еще одна причина для волнениЬ - состояние моего
гардероба. Кто-то сказал, что ладо выступать в лакированной обуви. А у меня