"Леонид Андреев. Дни нашей жизни " - читать интересную книгу автора

Не осенний мелкий дождичек
Брызжет, брызжет сквозь туман,
Слезы горькие льет молодец
На свой бархатный кафтан.

- Полно, брат молодец,
Ты ведь не девица,
Пей, - тоска пройдет.
Пей, пей, - тоска пройдет.

(Обиженно). Братцы, Блохин опять врет.
Блохин(вскакивает). Это свинство! Это... это черт знает что такое! Я
больше никогда... (Уходит к обрыву и стоит там один насупившись.)
Голоса. Сергей, Сережа!
- Сергей Васильевич!
- Он нарочно.
- Он шутит.
- Иди сюда!
Блохин. Хороши шутки. Тоже товарищи.
Мишка (подходит сзади и обнимает его). Ну, не сердись, Сережа, я ведь
нарочно. У тебя голос прямо, брат, для оперы.
Блохин. Оставь меня, Михаил. Я знаю, что у меня очень плохой голос, но
если мне хочется петь, - как ты этого не понимаешь? Я, может быть, всю жизнь
отдал бы, чтобы иметь такой голос, как у тебя. Ты не знаешь и никто из вас
не знает, что у меня в душе все время музыка звучит.
Мишка. Если бы ты не врал, Сережа, а то ведь ты врешь.
Блохин. Ну и вру. На то вы товарищи, чтобы...
Мишка(покаянно). Верно, брат Сережа, верно! Свинство это. Поцелуй меня!
Больше никогда, брат, слова не скажу - ври сколько хочешь. (Соболезнующе.) У
тебя тенор, что ли?
Блохин(насупившись). Тенор.
Мишка. Ну, ничего, брат, пойдем выпьем.


Уходят. Заходит солнце, заливая пурпуром стволы берез и золотистую листву.
Над Москвою гудит и медленно расплывается в воздухе колокольный звон: звонят
ко всенощной.

Архангельский. Зазвонила Москва. До чего ж я люблю ее, братцы!
Онуфрий. По какому случаю трезвон?
Архангельский. Завтра же воскресенье. Ко всенощной.
Мишка. Молчи, молчи! Слушайте! (Издает грудью певучий, глубокий звук в
тон поющим колоколам.) Гууууу, гууууу...
Глуховцев(вскакивает). Нет, я не могу! Это такая красота, что можно с
ума сойти. Оля, Ольга Николаевна, пойдемте к обрыву.
Голоса. И мы, и мы.
- Да оставьте вы ваше пиво, Онуфрий Николаевич.


Все высыпают на край обрыва, Мишка со стаканом пива, Онуфрий держит бутылку