"Леонид Андреев. Дни нашей жизни " - читать интересную книгу автора

местечка не оставили: нехорошо, молодые люди, нужно старость уважать.
Григорий Иванович. Мамаша, да что вы! Как можно без вас! Подвиньтесь
немного, коллега.
Евдокия Антоновна. Какое приятное соседство, господин Глуховцев.
Ольга Николаевна(тихо). Григорий Иванович, дайте, пожалуйста, ей рюмку
коньяку, она очень озябла. На дворе такая слякоть.
Григорий Иванович. Ну, конечно. Мамаша! Коньячку! Фин-шампань!
Глуховцев. Говорят, что в обществе шептаться неприлично!
Онуфрий. Ах, Коля, как ты тонко изучил хороший тон: советую тебе купить
лаковые ботинки и открыть танцкласс.
Евдокия Антоновна. Господин Глуховцев совсем не похож на учителя
танцев: учителя танцев всегда такие веселые, такие элегантные, а господин
Глуховцев очень, очень мрачный юноша.
Григорий Иванович. Мрачность? Какая мрачность? Тут такое воодушевление,
мамаша, душа разговаривает с душою, и в небесах поют птицы. Вам, мамаша,
нужно гордиться, что вы в такой компании, где царствует свет разума и млеко
просвещения! (Со слезой.) Мамаша, ты чувствуешь, что это называется тужурка,
студенческая тужурка! За твое здоровье, Онуша! Давай поцелуемся!


Коридорный в замасленном сюртуке вносит самовар.

Ольга Николаевна. На тот столик поставьте, Петр.
Григорий Иванович. Петр! Петруша! На-ка, брат, рюмочку, выпей.
Петр(мрачно). Нам нельзя.
Онуфрий. А ты, Петр, притворись, что можно.
Григорий Иванович. Ну, ну, притворяйся поскорей, Петруша.
Петр(отвернувшись, выпивает; мрачно). Благодарим. (Уходит.)
Евдокия Антоновна(жеманничая). Дайте мне секоладочку, я так хочу
секоладочку.
Онуфрий. Какое очаровательное бебе! Нате, дусецка, секоладочку.
Евдокия Антоновна. Мелси. (Жадно набрасывается на еду и питье, но пьет
только наливку и ликер.)
Григорий Иванович(запевает).

Быстры, как волны, все дни нашей жизни.

Онуфрий. Врешь, как Блохин, Гриша! Покажем ему, Коля. Буде, брат,
дуться! Жизнь коротка, а водки много.
Григорий Иванович. Коллега, пой! Ведь я этой минуты, может, двадцать
лет ждал! Студенческие песни, господи боже мой, да ведь никто не поверит,
как рассказывать начну. Окажи честь, смилуйся, коллега. (К Онуфрию.) Что, он
хорошо поет, а?
Онуфрий. Хорошо. Начинай, Коля.
Глуховцев(громко). Онуфрий, ты помнишь Воробьевы горы?
Онуфрий. Если, Коля, я буду помнить все места, на которых я пролил
слезу, то мое воображение подмокнет. Буде дурачиться. Пой. (Запевает.)

Быстры, как волны...
Григорий Иванович.