"Леонид Андреев. Дни нашей жизни " - читать интересную книгу автора

Молчание.

Блохин. Ты что это, Коля, так загрустил?
Глуховцев. Так, ничего.
Мишка. А ты у кого, Онуша, живешь?
Онуфрий. У Архангельского, у отца-дьякона, свой шатер раскинул. А что,
братцы, не найдется ли у вас этакого завалящего урочка?
Блохин. Держи карман шире! Сами взяли бы, кабы было что.
Мишка. А животы подводит, Онуша?
Онуфрий. Подводит, Миша. Я бы, собственно, за стол и квартиру.
Блохин. А я рас...расстоянием не стесняюсь.
Мишка. Не скули, Блоха. (Тихонько запевает.)

Настало нам разлуки время...

Студенты(тихонько подпевают).

И на измученную грудь
Тяжело пало жизни бремя;
Но все ж скажу вам: добрый путь.

Бульварный сторож. Тут петь нельзя, господа.
Онуфрий(с удивлением). А разве кто-нибудь пел? У вас, дорогой мой,
начинаются галлюцинации слуха. Как ты думаешь, Миша, это очень опасно?
Мишка. Очень! Потому что за ними идут галлюцинации зрения.
Блохин. И о...о...обоняния!
Сторож(сердито). Вам говорят!
Онуфрий. Ты замечаешь, Миша, что с маркизом что-то делается?
Мишка. Я советовал бы вам обратиться к акушеру.
Онуфрий(с удивлением). Но почему же, Миша, к акушеру? Неужели ты
предполагаешь какую-нибудь ненормальность в положении ребенка?
Мишка. Убежден.
Онуфрий. Тогда поторопитесь, граф, я прошу вас. Это очень серьезно, и
если не захватить вовремя...
Сторож(выходя из себя). Тут петь нельзя! Вам говорят! А то с бульвара
прогоню!
Онуфрий. А что, Миша, если я дам маркизу по шее? Благословишь ты меня?
Мишка. Оставь, Онуфрий. Тебя губит любовь к людям. Ты и без того завтра
будешь давать отчет мировому в своих дурных поступках.
Онуфрий. Но если - по совокупности? Впрочем, маркиз, я завтра пришлю к
вам моих секундантов.
Сторож. А еще студенты! Шантрапа! Голодранцы!


Идет жаловаться городовому. Тот равнодушно, через плечо, взглядывает на
студентов и отмахивается от сторожа рукою.

Мишка. Не выгорело!
Онуфрий. Я убежден, Миша, что через две тысячи лет все городовые...