"Леонид Андреев. Дни нашей жизни " - читать интересную книгу автора

блаженство, но любовь к людям не дает мне покою. Я уже заметил, когда мы шли
сюда, и вообще еще раньше заметил, что вы, дети мои, самим провидением
при-у-го-тованы, то есть приготовлены, вы понимаете?
Глуховцев. Не трудись объяснять, понимаем.
Онуфрий. И я, как старший, как духовный отец...
Глуховцев. Духовная мать.
Онуфрий. Нет, именно духовный отец. Я прошу тебя, женщина, как бы тебя
ни звали, люби моего Колю. Это такая душа, это такая душа... (Всхлипывает.)
И когда вы женитесь и образуете тихое семейство, я навсегда поселюсь у вас.
Ты меня не выгонишь, Коля, как этот адвокат?
Глуховцев. Живи, Онуфрий, чего уж там.
Онуфрий(целует его). Я всегда верил в твое благородство, Коля. Мне бы
только ящик с книгами распаковать, а то вот уж два года вожу я его из одного
тихого семейства в другое тихое семейство. Из одного тихого семейства в
другое тихое семейство. А вас, прелестная незнакомка, я могу поцеловать? Как
отец. Коля, мой поцелуй чист, как дыхание ребенка.
Глуховцев. Да, только такого, который не меньше года пролежал в спирту.
Ольга Николаевна. Я с удовольствием поцелую вас, Онуфрий Николаевич.
(Целует его.)
Глуховцев. Ты на луну лучше посмотри.
Онуфрий. Которая? Вот эта? Какая зеленая. Господа, луна взошла, и
притом, заметно, в нетрезвом виде.
Блохин(поет).

И ночь, и любовь, и луна,
И темный развесистый сад...

(Забирается куда-то в непролазную глушь и обрывает.) Кто знает из вас
этот романс?
Мишка. Сережа, не форси и не злоупотребляй. Сорвешь голос - как же
Вагнера петь будешь?
Зинаида Васильевна. А вы были на "Зигфриде", Михаил Иванович?
Мишка. Присутствовал.


Собираются к краю обрыва в лунный свет. Несколько затихают, очарованные.

Блохин. Мне кажется, что я рас...растворяюсь в лунном свете, что я таю,
что меня уж нет. Господа, скажите мне под честным словом: существует Блохин
или нет?
Мишка. Какое торжество! Возрадовались небо и земля. Что сегодня
праздник, что ли?
Архангельский. Завтра воскресенье. Слыхал, ко всенощной звонили?
Онуфрий. Врешь, отец-дьякон. Сегодня воскресенье. Почему воскресенье
должно быть завтра, если оно сегодня? Миша, скажи отцу-дьякону, что ихний
календарь - мещанство.
Анна Ивановна. Тишина какая. Вы здесь, Андрей Васильевич?
Физик. По-видимому, здесь.
Анна Ивановна. Подойдите сюда, отсюда виднее.
Глуховцев(тихо). Оль-Оль, ты любишь меня?