"Пол Андерсон. Цель высшая моя - чтоб наказанье преступленью стало равным..." - читать интересную книгу автора

- Вы угадали. Я приехал в Соединенные Штаты только в 1946 году. Таких, как
я, называли "перемещенными лицами". Тэдом Майклсом я стал потому, что мне
надоело писать длинное "Тадеуш Михайловский". Мне ни к чему травить душу
воспоминаниями о Старом Свете; я стремлюсь к полной ассимиляции.
При других обстоятельствах он говорил о себе мало и сдержанно. Позже от
восхищавшихся им завистливых конкурентов я узнал некоторые подробности его
стремительной деловой карьеры. Кое-кто из них до сих пор не верил, что можно
выгодно продать дом со скрытой системой отопления не меньше, чем за двадцать
тысяч долларов. Майкле же нашел способ успешно проворачивать подобные сделки.
Не так уж плохо для иммигранта без гроша за душой.
Я копнул глубже и узнал, что, приняв во внимание услуги, оказанные им
армии Соединенных Штатов на последнем этапе второй мировой войны, ему дали
специальную визу на въезд. А услуги такого рода требовали значительной
выдержки и сообразительности.
Между тем наше знакомство крепло. Я продал ему землю, в которой он
нуждался, но мы с ним по-прежнему продолжали встречаться - иногда в
каком-нибудь баре, иногда в моей холостяцкой квартире, но чаще всего в его
особняке на крыше дома, что стоял на холме у озера. У него была поразительно
красивая блондинка жена и двое смышленых, хорошо воспитанных сыновей. Но
несмотря на все это, его томило одиночество, и он дорожил нашей дружбой.
Примерно через год после нашей первой встречи он рассказал мне одну
историю.
Я был приглашен к ним на обед в День Благодарения. После обеда завязался
разговор. Мы сидели и беседовали, беседовали, беседовали. Когда же, покончив с
обсуждением вероятности возникновения беспорядков во время приближающихся
городских выборов, мы перешли к вопросу о том, насколько вероятно, что другие
планеты в своем развитии в основных чертах проходят тот же путь, что и наша
собственная, Эмели извинилась и ушла спать. Уже давно перевалило за полночь, а
мы с Майклсом все говорили и говорили. Никогда раньше я не видел его таким
возбужденным. Словно что-то в нашем разговоре задело его за живое. Наконец он
встал, нетвердой рукой наполнил наши стаканы виски и, бесшумно ступая по
пушистому зеленому ковру, направился через всю гостиную к огромному окну.
Стояла светлая морозная ночь. Под нами внизу раскинулся город -
причудливое сплетение сверкающих красок, прожилки и завитки из рубинов,
аметистов, сапфиров, топазов - и темное полотно поверхности озера Мичиган;
казалось, наши взоры вот-вот выхватят из мрака простиравшиеся вдали бескрайние
заснеженные равнины. А над нами изгибался кристально-черный свод неба, где
стояла на хвосте Большая Медведица и по Млечному Пути шагал Орион. Мне не
часто приходилось видеть такое величественное и суровое зрелище.
- Но я же знаю, о чем говорю, - произнес он.
Я чуть шевельнулся в глубине своего кресла. В камине плясали крохотные
голубые язычки пламени. Кроме них комнату освещала только одна затененная
абажуром лампа, и, проходя незадолго до этого мимо окна, я без труда разглядел
в вышине россыпи звезд.
- По собственному опыту? - немного помедлив, спросил я. Он бросил быстрый
взгляд в мою сторону. Лицо его окаменело.
- А если бы я ответил утвердительно?
Я не спеша потягивал виски. "Кинге ренсом" - благородный и умиротворяющий
напиток - особенно в те часы, когда вся земля точно звенит в унисон с
нарастающим холодом.