"Пол Андерсон. Возмутители спокойствия" - читать интересную книгу автора

дорогой, чтобы использовать ее при кладке. Зубчатая стена с башнями по
углам окружала несколько десятков деревянных зданий. Хайджакта была
главным образом торговым центром для местных фермеров и проходящих мимо
караванов. Здесь стоял сравнительно небольшой гарнизон. Северные
плоскогорья давно были очищены от варваров, населяющих пустыни, как
объяснил Гудженджи, поэтому Фалькейн предположил, что войска содержатся
преимущественно на случай восстания. То, что он уже знал об икрананкской
истории, внушало тревогу. "Это добавочное затруднение для нас, - думал он
беспокойно. - Старый Ник не станет вкладывать деньги в это предприятие,
пока тут не будет достаточно устойчивой социальной структуры, способной
сохранять и поддерживать условия торговли. А Катандаранская империя
кажется единственно подходящей для этой роли на всей планете. Не будет
торгового поста на Икрананке - не будет комиссионных для меня. Что за
веселую, беззаботную жизнь ведем мы, разведчики!" Его взгляд скользнул по
дороге и сфокусировался на приближающемся отряде. В нем было несколько
дюжин солдат в кожаных нагрудниках, вооруженных до зубов, - между прочим,
зубов-то у них как раз и не было, - самострелами и большими неуклюжими
алебардами. Костюмы украшало причудливое изображение фратрии Тирут - к ней
относились все воины гарнизона. Во главе отряда гордо гарцевал Гудженджи.
Он был сравнительно высок для икрананкийца, тощ, его синевато-черная
шерсть поседела, очки в золотой оправе забавно восседали на его клюве.
Алый плащ ниспадал к ногам, на плаще был крест - знак императорской
фратрии Деодакх. С украшенного кисточками пояса свисал длинный кинжал.
Фалькейн до сих пор не видел ни одного взрослого туземца без оружия.
Фалькейн опустил руки и склонил одно колено: таково было местное
приветствие.
- Благороднейшему Гудженджи и его родственникам - привет! - нараспев
произнес он ритуальную фразу. Он никогда не был способен правильно
произносить звуки местного языка - его речевой аппарат не был приспособлен
к ним, а грамматика соответствовала фонетике. Но сейчас он говорил
сравнительно гладко.
Гудженджи не воспользовался формулой "Мир между нашими родами", он
сказал просто "Поговорим", что означало серьезный повод для разговора, но
надежду обойтись без кровопролития. И он жестом отогнал злых духов, чего
никогда не делал раньше.
- Прошу оказать честь моему дому, - пригласил Фалькейн. В местном
языке не было слова "корабль", а слово "повозка" показалось ему
неподходящим.
Гудженджи оставил сопровождающих у люка и неуклюже взобрался по
трапу.
- Я хотел бы более подходящее освещение, - попросил он. Так как он
видел волны света, короче желтых, хотя его видимый спектр включал и
инфракрасные лучи, освещение было слишком тусклым для него. Глаза
икрананкийца с горизонтально расположенными зрачками не способны
адаптироваться во тьме, что вряд ли необходимо на постоянно обращенном к
Солнцу полушарии.
Фалькейн повел его в кают-компанию. Всю дорогу Гудженджи ворчал: это
место слишком жаркое, здесь плохо пахнет, а воздух сырой, и не может ли
Фалькейн дышать в сторону. Икрананкийцы не выдыхают водяные пары - то, что
производит их метаболизм, поступает обратно в кровеносную систему. Наконец