"Петер Андрушка. Избранное общество " - читать интересную книгу автора

заведение. Круг посетителей существенно не изменился, однако под
воздействием более культурной обстановки патлатые подростки и взрослые
мужчины в пропитанных олифой и измазанных цементом спецовках вели себя
сдержанней, а кое-кто даже забегал домой переодеться, "чтобы в этом
обновленном кабаке выглядеть не хуже других". Доктор Карницкий приветствовал
перемены: "Значит, все-таки существуют способы обучить наши забубённые
головушки хорошим манерам". Сам доктор Карницкий некогда носил
галстук-бабочку, красный в белую крапинку, не обращая внимания ни на
насмешки, ни на указующие персты всяких глупцов. "На что человеку не хватает
собственного разума, то он должен приобрести с помощью зрения, - утверждал
доктор, когда добрые знакомые уговаривали его не делать из себя посмешище. -
Поверьте: сперва люди заявят, что я выгляжу как попугай, а потом сами же
станут мне подражать, пока в конце концов не сообразят, что значит прилично
одеваться. Эксцентричность не всегда расходится с хорошим вкусом, а я,
господа, за элегантную эксцентричность".
Вы скажете: для чокнутого он рассуждал чересчур здраво. Так оно и есть.
Доктор Карницкий был в известном смысле просветителем, хотя занимался всего
только адвокатской практикой - и то лишь до войны да некоторое время после
освобождения, потому что вскоре дали о себе знать последствия нескольких
недель, проведенных в концлагере, и для деловой жизни он стал непригоден.
Карницкий хорошо разбирался в людях, принадлежавших к самым разным
социальным слоям, у него всегда вызывало досаду, что вопреки социальному
прогрессу они не спешат вылезать из грязи и продвигаются вперед ленивым,
прямо-таки черепашьим шагом, точно не они сами главный фактор общественного
развития. Впрочем, речь шла об извечном противоречии, и доктор Карницкий не
пытался его разрешить. Хотя и не замечать не мог и, случалось, вспыхнув,
вдруг начинал выкладывать свои воззрения, даже если находился в трактире, а
точнее - чаще всего именно там, ведь трактир был для него вторым, если не
первым домом. Великолепный, прекрасный трактир! Ах ты, мой родимый! Большие
начальники из объединения "Ресторан" развесили по стенам несколько картин с
эпизодами из жизни городка, из его прошлого и счастливого настоящего;
нашлось и смелое полотно, раскрывающее перспективы на будущее, однако все
эти шедевры не удовлетворяли доктора.
"И местный художник должен высоко держать марку, мои милые! Если он
думает, что достаточно намалевать на холсте первое, что придет в голову, и
дать этой мазне актуальное название, - я позволю себе не относиться к его
творениям серьезно! Быть может, я и правда чокнутый, пожалуйста, думайте обо
мне что угодно, но никто не заставит меня считать обыкновенное
надувательство искусством".
К счастью, главное в трактире не картины, к тому же со временем человек
ко всему привыкает, и доктор Карницкий по-прежнему с удовольствием посещает
свое "заведение". Люди тут всегда найдутся, а это главное. Заглядывал сюда и
Якуб Калас. Выйдя на пенсию, он стал наведываться реже, но если шел мимо,
никогда не забывал заскочить, и доктор от души ему радовался.
- А, старая гвардия еще не вымерла! - воскликнул он и в тот вечер,
когда бывший участковый пришел поговорить с ним о деле Беньямина Крча. -
Знаете, старшина, ведь я о вас думал! Именно сегодня! Сколько раз говорил
себе: надо навестить пана Каласа в его деревушке, коли сам он тут не
показывается, - но вечно что-нибудь мешало. Ведь я уже не молод, старшина!
То кольнет в пояснице, то одышка одолеет, даже высокая ступенька в автобусе