"Вирджиния Эндрюс. Долгая ночь " - читать интересную книгу автора

- Как поживает наша маленькая принцесса? - спросила она у мамы, которая
сидела рядом со мной.
- Гораздо лучше, - ответила мама. - Ты принесла какое-нибудь задание от
ее учительницы?
- Нет. Мисс Уолкер сказала, что она не может ничего дать на дом. Все
должно быть выполнено в классе, - ответила Эмили. - Между прочим все другие
новички выучили сегодня очень много нового, - добавила она и медленно
удалилась.
- Ну, не расстраивайся, - успокаивала меня мама. - Ты быстро всех
догонишь.
Я не успела возразить, как мама тут же сменила тему.
- Евгения очень огорчена твоей болезнью и шлет тебе пожелание
скорейшего выздоровления.
Но вместо того, чтобы ободрить, это сообщение только расстроило меня.
Евгения, которая лежала больная в постели большую часть своей жизни,
беспокоилась обо мне. Если я действительно сделала что-то, что так навредило
моей сестре, то, надеюсь, Всевышний накажет меня, думала я. Когда мама ушла,
я зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить слезы. Сначала я хотела знать,
считает ли папа меня виноватой в болезни Евгении. Я уверена, что это он
сказал Эмили почитать про Еноха в Библии.
Папа ни разу не зашел навестить меня, пока я болела, потому что заботу
о больных детях он считал исключительно женским занятием. Кроме того, я была
уверена, что папа всегда очень занят делами на плантациях, чтобы они
приносили хороший доход. Поэтому, если он не уединялся в своем кабинете,
изучая конторские книги, то находился где-нибудь на ферме, наблюдая за
работой, или посещал магазины, где продавали наш табак. Мама была недовольна
этими частыми поездками в Лангбург или Ригмонд, так как подозревала, что
папа предпринимает эти поездки для того, чтобы поиграть в карты с
какими-нибудь аферистами. И я не один раз слышала, как родители ссорились по
этому поводу.
У папы был вспыльчивый характер, и такие ссоры обычно заканчивались
тем, что папа швырял чем-нибудь в стену или хлопал дверьми, а мама выходила
из комнаты в слезах. К счастью эти ссоры были нечасты, а если и случались,
то были подобны летним грозам: такие же неистовые и бурные, но не
продолжительные, которые быстро проходили, и вновь воцарялось спокойствие.
Через три дня было решено, что я почти выздоровела и могу вернуться в
школу. Однако мама настояла, что хотя бы в этот день Генри запряжет экипаж и
отвезет меня. Эмили, конечно, осталась недовольна этим.
- Когда я болела в прошлом году, меня никто не отвозил в школу, -
возмутилась она.
- Но у тебя было много времени, чтобы восстановить силы, - ответила
мама. - И тебя не нужно было везти, Эмили, дорогая.
- Нет, нужно было. Я ужасно устала, когда шла в школу, но я не
жаловалась. Я не хныкала и не плакала, как маленький ребенок, - настаивала
Эмили, глядя на меня через стол злыми глазами. Папа с шумом свернул газету.
Мы ждали десерта и кофе. Он с упреком взглянул на Эмили поверх газеты, и
этот взгляд, казалось, обвинял и меня в чем-то.
- Я могу идти пешком, мама, - сказала я.
- Ну, конечно, можешь, дорогая, но нет смысла подвергать себя опасности
вновь заболеть.