"Вирджиния Эндрюс. Свет в ночи ("Лэндри" #2)" - читать интересную книгу автора

моего бегства оттуда, жизнь в доме Дюма стала трудной. Совместные трапезы
проходили очень тихо и официально, хотя мы могли запросто съесть и друг
друга. Папа перестал шутить со мной и Жизель, а Дафна говорила очень коротко
и только по делу. Большую часть времени мы проводили, сочувствуя Жизель, и
обещали ей все, что угодно.
Хотя предполагалось, что между мачехой и мной заключено перемирие,
Дафна не переставала жаловаться и искать повода покритиковать меня. Мне
кажется, она постоянно изводила отца, и он понял, что отправить нас в
частную школу и выдворить из дома будет самым разумным решением. А теперь
Дафна вела себя так, словно идея принадлежала ей и что для семьи это будет
просто замечательно. Я догадывалась, что она боится, как бы мы не отказались
в последнюю минуту.
Когда я пришла в столовую, папа в одиночестве читал утреннюю газету и
потягивал кофе. Рядом с его чашкой на маленьком подносике лежал рогалик,
немного масла и джема. Он не слышал, как я вошла, и мне удалось понаблюдать
за ним, оставаясь незамеченной.
Наш отец - невероятно красивый мужчина, с такими же мягкими зелеными
глазами, как и у нас с сестрой, но лицо у него тоньше, скулы более выражены.
Последнее время он как будто немного раздался в талии, но у него до сих пор
крепкая грудь с изящно развернутыми плечами. Пьер Дюма гордится своими
густыми каштановыми волосами, но седые пряди, сначала заснежившие только
виски, появились повсюду. В эти дни большую часть времени он выглядел
усталым или глубоко погруженным в раздумья. Отец меньше времени проводил вне
дома, почти не ходил ни на рыбалку, ни на охоту, поэтому и потерял свой
темный загар, к которому все привыкли.
- Доброе утро, папа, - поздоровалась я и села. Он быстро опустил
газету, улыбнулся, но что-то промелькнуло в его взгляде, и я поняла, что они
с Дафной уже успели поругаться этим утром.
- Доброе утро. Волнуешься?
- И боюсь, - призналась я.
- Не стоит. Меньше всего на свете мне хотелось бы послать тебя туда,
где ты не будешь счастлива. Поверь мне.
- Я верю, - ответила я. В дверях появился Эдгар с серебряным подносом,
он принес мне апельсиновый сок.
- Сегодня мне только рогалик и кофе, Эдгар.
- Нине это не понравится, мадемуазель, - предупредил он. Его темные
глаза сейчас глядели сумрачно, лицо было хмурым. Я проводила его взглядом до
выхода из столовой, потом повернулась к улыбавшемуся отцу.
- Эдгар очень любит тебя, и ему грустно видеть, что ты уезжаешь. Как и
я, Эдгар знает, что нам будет ужасно не хватать твоего счастливого голоска и
твоего сияющего вида.
- Тогда, вероятно, нам не следует ехать. Может быть, это ошибка, -
негромко сказала я. - Жизель все еще недовольна.
- Боюсь, Жизель всегда будет недовольна, - со вздохом отозвался отец. -
Нет-нет, жаль, конечно, но мне кажется, так для тебя будет лучше. И для
Жизель, - быстро добавил он. - Она слишком много времени проводит в
одиночестве, жалея себя. Я уверен, что ты не дашь ей этим заниматься в
"Гринвуде".
- Я присмотрю за ней, папочка. Он улыбнулся.
- Знаю. Жизель не подозревает, как ей повезло, что у нее такая сестра,