"Клод Анэ. Арина " - читать интересную книгу автора

Он состоял из большого и малого залов. Отдельных кабинетов в нем не
было. Те, кто желал поужинать в собственной компании, снимали номера с
салонами на втором этаже, которые всегда держал в резерве для своих клиентов
портье Лев Давыдович. Еврей с узкими глазами и мертвенным взглядом, он был
непререкаемым хозяином дома и одной из самых известных в городе личностей.
Провинциальное дворянство искало его дружбы и всегда задерживалось в
вестибюле, чтобы обменяться с ним парой любезных фраз. Лев Давыдович умел
хранить тайны, а его молчание и услуги, должно быть, неплохо оплачивались
посетителями. Сколько красненьких, а зачастую и ассигнаций в двадцать пять
рублей принимал он молча и бесстрастно из лихорадочных рук мужчин,
взволнованно и нетерпеливо ожидавших получить укромный уголок для галантного
свидания! Надо полагать, что число желавших сохранять в тайне свое счастье
было немалым, так как Льву Давыдовичу принадлежало три собственных дома. Это
доказывает, что деньги потоком текли в город N, наживались легко, тратились
с удовольствием и что жизнь в этом городе была так же горяча, как и жаркие
летние дни южной степной губернии, столицей которой он был. Всякий, кто
сколотил себе состояние в этой провинции, будь то в горном деле,
промышленности или сельском хозяйстве, стремился кутнуть в ресторане
"Лондонской", заранее ощущая на языке вкус французских вин, которые он
поглощал здесь в компании приятных дам.
Один из трех домов Льва Давыдовича стоял на пустынной загородной улице,
недалеко от трассы, по которой и в сумерки, и глубокой ночью рысаки,
гордость губернии, возили парочки, жаждавшие насладиться быстрой, как ветер,
ездой по утрамбованной, поддерживаемой в хорошем состоянии дороге. Дом был
двухэтажным.
Лев Давыдович предполагал сам поселиться в нем, но успел отделать
только лишь первый этаж, куда поселил какую-то ворчливую старуху. Многие
хотели снять этот дом, так как в городе, росшем в последние годы с
необычайной быстротой, квартир не хватало. Но старая мегера отвечала всегда
одно и то же - квартира сдана. Однако квартиросъемщик не появлялся, и
простодушные удивлялись тому, что Лев Давыдович отказывается от выгодной
аренды. Другие многозначительно качали головами. Дело в том, что по вечерам
часто можно было видеть, как у дома останавливается экипаж, а сквозь
тщательно сдвинутые занавески и поздно ночью просачивались на улицу полоски
света.

В тот ранний час, с которого начинается наш рассказ, на рассвете,
предвещавшем жару майского дня, парадный вход гостиницы "Лондонская" был уже
закрыт, а электричество давно погашено и в ресторане, и в вестибюле.
Маленькая калитка в деревянном заборе служебного двора, скрипя, открылась, и
появившаяся в ней молоденькая девушка на мгновение остановилась в
нерешительности.
Она была одета в форму лучшей гимназии города - простое коричневое
платье с черным люстриновым передником. Строгую форму оживлял белый
кружевной воротничок, казавшийся немного смятым. Вопреки правилам, платье
было с небольшим вырезом, приоткрывавшим нежную стройную шею, на которой
держалась легкая подвижная прелестная головка в белой соломенной шляпе с
согнутыми по бокам широкими нолями. Девушка, живо наклонив голову, осмотрела
пустынную улицу и, чуть поколебавшись, ступила на тротуар. За ней показалась
вторая девушка, несколькими годами постарше, слегка расплывшаяся блондинка в