"Андрей Аникин. Смерть в Дрездене (Повесть)" - читать интересную книгу автора

Среди черни парижской распространилась уверенность, что сторонники прежней
династии Бурбонов, пользуясь помощью из Лондона, составили заговор.
Возбуждению сильно способствуют недостатки и дороговизна, усилившиеся в
последнее время. Крестьяне неохотно везут на продажу продовольствие, а
правительство бессильно прокормить эту массу людей.
До вчерашнего дня я не имел возможности убедиться в правдивости или
ложности слухов о заговоре, поскольку почти никаких сношений с французами
после затребования паспортов и моего удаления из Парижа не поддерживал.
Однако вчера совершенно неожиданно имел я визит Талейрана, князя
Беневентского. С обычным своим искусством вел он речи о нынешних трудных
днях, не связывая себя какими-либо твердыми мнениями. Из речей его я все
же уяснил, что он считает заговор, подобный упомянутому мною, вполне
возможным...
До известия о смерти Наполеона я имел основания думать, что война уже
началась или начнется со дня на день. Ныне, однако, я пребываю в
неизвестности и сомнениях.


5. Леблан - Жаку Шассу

Париж, начало июня 1812 г.

Мой дорогой мальчик! Надеюсь, ты еще в Дрездене. Господина де Рюффо,
который едет в Польшу, я просил уничтожить это письмо, если он не сможет
передать его тебе лично. О церемонии погребения не пишу: эти акты
современного идолопоклонства самым подробным образом описаны в газетах.
Русского императора представлял на церемонии Куракин. Он вышел из
своего добровольного заточения, а от его старческих немощей, кажется, не
осталось и следа. Как слышно, императрица австриячка уже дважды принимала
его. Все заметнее Талейран. Как ты проницательно заметил, он точно ждал
этого случая. Пока он никто, но влияние его растет буквально с каждым
часом. Я думаю, он прежде всего использует свое влияние против войны с
Россией. Ведь если вблизи границ будет одержана большая победа, то Даву,
Мюрат, Богарнэ или еще кто-то из полководцев въедет в Париж триумфатором и
может объявить, что в услугах князя больше не нуждается. А в нынешней
мутной воде он отлично ловит рыбу.
Что сказать тебе о настроениях в Париже? Наверно, так было в Риме
после смерти Цезаря или, скорее, после смерти Нерона. Впрочем, по этому
поводу Тацит, которого ты вспомнил, замечает, что едва ли можно говорить
об общем настроении у такого множества людей, как население Рима. Тревога
- вот, пожалуй, что объединяет настроение многих. Но есть немало людей,
притом из совсем разных слоев общества, для которых нынешнее положение
означает надежду. Так думает твой брат, который внезапно появился у меня
на днях.
Многие боятся гражданской войны, а иные открыто говорят об этом.
Правда, кто с кем будет воевать, - неясно. Но ведь и после смерти Нерона
это было неясно. Само возвышение Бонапарта показало, чего можно добиться,
действуя быстро и безжалостно, сочетая силу и хитрость. В известном смысле
теперь узурпатору было бы легче. Ведь, говоря словами Тацита, manebant
etiam tum vestigia morientis libertatis*. А теперь и следов нет. Что