"Сергей Анисимов. Вариант "Бис" " - читать интересную книгу автора

специальной сборки, ни разу не обернувшись.
В штабе воздушной армии его приняли тепло, но причину вызова сами не
знали, продемонстрировав еще один приказ с требованием отозвать полковника
Покрышева в распоряжение главного управления ВВС. Половину дня он
проболтался у штаба, а потом на аэродроме приземлился громоздкий ТБ-3, и
Покрышеву порекомендовали отправляться на нем - в Москве его, дескать,
встретят. "Лавочкина" пришлось оставить под личное обещание командарма
сохранить самолет в целости и сохранности - переделанную специально под его
ноги командира полка машину* [Покрышев серьезно пострадал в авиационной
катастрофе, когда мотор его машины внезапно загорелся в воздухе. Вернуться
в строй он сумел на истребителе, управление которого было специально
подогнано для него.] ставить в строй в любом случае было нерационально, тем
более что через поле, где находился штаб воздушной армии, ежедневно
проходило полтора десятка перегоняемых самолетов.
До Москвы полковник летел в окружении каких-то ящиков, курьеров штаба
армии, технических специалистов, приемщиков техники и пары
лейтенантов-штурманов, отправленных на краткосрочные курсы. Почти все время
полета он проспал. Мысли о том, зачем его вызывают, почти его не посещали -
вторая Звезда пока вряд ли светила, расстреливать больших поводов не было,
да и обставили бы это иначе. Значит, назначение, а куда - Бог его знает.
Старый бомбардировщик, переделанный в транспортную машину, добрался до
Москвы только глубокой ночью, после двух дозаправок. Покрышева
действительно встречали, и черная "эмка" отвезла его по ночной Москве в
здание Главупра. Москва его поразила. Город блестел и светился, вылизанный
летним дождем, люди ходили, казалось, не зная о том, что идет война. Его
встретил замотанный лейтенант, зарегистрировал документы, выдал направление
в гостиницу Наркомата и передал требование Новикова* [Командующий ВВС,
главный маршал авиации. После Победы был репрессирован по "Делу
авиаторов".] - явиться завтра к девяти.
Утром за ним снова прислали машину, отвезли в Управление, где он
провел полчаса в пустой приемной. В девять вызвали, но не в кабинет, а в
коридор, и адъютант главмаршала спустился с Покрышевым обратно на улицу,
где ждала очередная машина. Поездку Покрышев воспринял с некоторым
напряжением, но, насколько он предполагал, "арест по прибытии" обставлялся
совсем не так. Не слишком хорошо зная Москву, он понял, куда его везут,
только тогда, когда машина вылетела на мост и из-за тесноты домов
высунулась громадина колокольни Ивана Великого. Снова подумалось о второй
Звезде - но опять не было похоже. Адъютант молчал всю дорогу, как воды в
рот набрав.
Подъехали к воротам. Это были не Спасские, а какие-то с другой стороны
Кремля, их названия полковник не знал. Подтянутый капитан госбезопасности -
малиновый околыш, внимательное спокойное лицо - проверил документы у всех
троих: шофера, адъютанта и самого Покрышева. Золотая Звезда и прочий
иконостас на кителе полковника, судя по всему, не произвели на него
никакого впечатления. Возможно, каждый день такое видел. Второй офицер,
точная копия первого, молча стоял с другой стороны машины, просто
разглядывая находящихся внутри. Наконец, проверяющий откозырял,
распрямившись, и они проехали внутрь, за ворота.
Машина повернула куда-то налево, въехала в еще одни ворота, на этот
раз нормальные, решетчатые. Опять проверка документов, такая же вежливая и