"Штурмовые бригады Красной Армии в бою" - читать интересную книгу автора (Никофоров Николай Иванович)

ГЛАВА 2 На острие штурма: применение бригад для обеспечения прорыва сильно укрепленной обороны противника

К началу 1944 года роль инженерных войск значительно возросла. Проект Полевого Устава Красной Армии 1943 г. определял их в качестве самостоятельного рода войск[133].

Блокировка и уничтожение огневых сооружений и опорных пунктов противника устанавливались как одна из основных задач инженерных войск[134]. Кроме этого, проект Устава в обобщенном виде на основе современного военного опыта детально и подробно рассматривал прорыв укрепленных районов и сильно укрепленных позиций (см. Приложение 6).

В отличие от прошлых уставов констатировалось, что прорыв укрепленных районов и сильно укрепленных позиций требует мощных средств разрушения и подавления, детально разработанного плана действий, централизованного управления и тщательной подготовки. Устанавливалось, что прорыв укрепленных полос обычно достигается последовательным овладением опорными пунктами и узлами обороны. Указывалось, что овладение ими возможно лишь после предварительного подавления и частичного уничтожения долговременных сооружений противника, уничтожения препятствий огнем батарей и изнурения живой силы противника.

Проект Устава предусматривал заблаговременную подготовку прорыва и определял для осуществления этого большой комплекс мероприятий. Решающее значение при атаке укрепленного района приобретала тщательная организация разведки всех видов. Командирам дивизий, бригад и частей предписывалось производить личную разведку и организовать взаимодействие. Специальная тренировка войск к прорыву должна производиться в тылу на участках, оборудованных препятствиями и макетами долговременных сооружений по типу имеющихся у противника.

Для атаки и захвата долговременных сооружений проектом Устава предусматривалось создание штурмовых групп, групп разграждения препятствий и групп обеспечения.

Основу полевой обороны противника в третьем периоде войны составляли опорные пункты и узлы сопротивления. На важных участках фронта немцы организовывали плотную, глубоко эшелонированную оборону и создавали сплошные траншеи. На особо важных направлениях и участках фронта оборона усиливалась железобетонными долговременными сооружениями. В системе обороны широко применялись противотанковые и противопехотные инженерные заграждения. В целом же оборона противника была насыщена большим количеством инженерных сооружений.

В начале 1944 г. в действующей армии находились 18 из 20 бригад. По одной бригаде действовали на Ленинградском, Волховском, 2, 3, 4-м Украинских фронтах, по две – на 1-м и 2-м Прибалтийском, по три – на Западном, Белорусском и 1 -м Украинском фронтах (обеспечение и применение бригад в составе фронтов, а также динамику движения шисбр в ходе войны см. Приложение 7).

На Ленинградском фронте к январю 1944 г. противник создал вокруг Ленинграда достаточно сильную оборону.

На Приморском направлении противник оборудовал три оборонительных рубежа и подготовил ряд отсечных позиций.

Первый оборонительный рубеж проходил по линии Стародворье, Лопухинка, Новая Буря, Перелесье, Порожки, Петергоф и представлял собой укрепленную позицию полевого типа[135]. Оборонительные сооружения были эшелонированы в глубину на 1–1, 5 километра. Дзоты преимущественно рубленые, с покрытием из двух-трех рядов бревен и слоев земли, толщиной до метра. Для гарнизона имелись землянки, расположенные, как правило, непосредственно в траншее.

Передний край рубежа прикрывался сплошной полосой противопехотных препятствий разных типов, включая минные поля.

Второй оборонительный рубеж проходил по линии Сашино, Пиудузи, Красино, Сибилево, Алакюля, Финно-Высоцкое и Русско-Высоцкое, по рекам Ижора, Парицка и с фронта прикрывался противотанковым рвом, а на отдельных участках – проволочными препятствиями в один ряд.

Оборону на этом направлении занимали соединения 3-го корпуса в составе 10-й и 9-й пехотных дивизий и две танковые дивизии СС. Инженерные части состояли из дивизионных саперных батальонов и трех дорожно-строительных батальонов.

Ожидая наступления, противник в декабре 1943 г. и начале января 1944 г. произвел перегруппировку и к началу наступления Ленинградского фронта имел на участке Керново, Петергоф ударную боевую группу полицейской дивизии СС, 11-ю танковую дивизию «Норланд», 9-ю и 10-ю пехотные дивизии, один батальон 399-го пехотного полка 170-й пехотной дивизии и 938-й охранный батальон.

В полосе предстоящего прорыва на Гостилицком направлении в первой линии оборонялись до пяти батальонов, создавая плотность один батальон на 2, 8 км фронта[136].

Противник создал сильную, глубоко эшелонированную оборону с хорошо развитой системой траншей и большим количеством различных огневых сооружений и броневых огневых точек. Наличие господствующих над окружающей равнинной безлесной местностью высот позволило противнику создать сильные оборонительные рубежи. Отсюда противник свободно простреливал подступы к своим позициям, а также не только мог просматривать передний край и глубину обороны войск Ленинградского фронта, но и держать под огнем их тыловые пути сообщения.

Большое количество крупных населенных пунктов с каменными зданиями давало возможность приспособить их к обороне и превратить в мощные узлы сопротивления.

К началу наступательных действий на приморском направлении в составе 2-й ударной армии были 43, 122, 108-й стрелковые корпуса, 71, 48-я и 50-я отдельные стрелковые бригады и 16-й укрепленный район. 43-й стрелковый корпус (48, 90, 131-я стрелковые дивизии), 122-й стрелковый корпус (98, 43, 11-я стрелковые дивизии) и 108-й стрелковый корпус этой армии назначались для нанесения удара на гостилицком направлении. Из инженерных войск, кроме дивизионных саперных батальонов, действовали 912-й корпусной саперный батальон, 295, 734, 234-й и 447-й инженерные батальоны, 193-й батальон инженерных заграждений и 21-й понтонный батальон.

Армии ставилась задача, продолжая упорную оборону на флангах, прорвать оборону противника в центре на гостилицком направлении и уничтожить противника по частям. Прочно прикрыв свой правый фланг, войска армии должны были овладеть узлами сопротивления Ропша, Кипень, а затем совместными с войсками 42-й армии действиями уничтожить петергофско-стрельницкую группу войск противника.

На красносельском направлении должны были наступать войска 42-й армии. Для нанесения удара выделялись 109-й стрелковый корпус (109, 135, 72-я сд), 30-й гвардейский стрелковый корпус (63, 64 и 45-я гвардейские стрелковые дивизии) и 110-й стрелковый корпус (86, 56-я и 85-я стрелковые дивизии). Инженерные части были представлены 52-й отдельной инженерно-саперной бригадой, 54-м и 585-м инженерными батальонами, 192-м батальоном инженерных заграждений, 42-м понтонным батальоном, 7-м гвардейским батальоном минеров, 22-й гидро– и 30-й электроротами и 910-м корпусным батальоном.

Инженерные войска были усилены 17-й шисбр[137]. О целесообразности такого решения начальник инженерных войск генерал-полковник М. П. Воробьев докладывал генералу армии А. И. Антонову, заместителю начальника Генштаба Красной Армии, 20 декабря 1943 г. Через день директива об отправке 17-й шисбр в распоряжение командующего Ленинградским фронтом была подписана[138]. Ее части предназначались для инженерного обеспечения штурмовых действий при прорыве обороны-противника.

42-я армия получила задачу прорвать оборону противника на фронте Старое Лигово, Большое Кузьмино, овладеть красносельским и парголовским узлами сопротивления и выйти на рубеж Урицк, Красное Село, Кондакопшино, Большое Кузьмино. Обеспечив фланг со стороны Красногвардейска, войска армии должны далее наступать в направлении Ропша и совместно с частями 2-й ударной армии уничтожить петергофско-стрельнинскую группу противника.

Инженерные войска фронта накопили определенный опыт по оборудованию оборонительных рубежей, приспособлению к обороне населенных пунктов и минированию. Проведенные частные операции дали возможность приобрести некоторые навыки в действиях штурмовых групп и групп разграждения[139]. Однако этот опыт инженерного обеспечения наступательных действий был незначительным и касался в основном подготовительного этапа и атаки первого оборонительного рубежа противника.

Стрелковые части не были достаточно хорошо обучены штурму траншей и огневых точек противника во взаимодействии со штурмовыми группами саперов и преодолению минных полей.

В этой связи ставилась задача научить бойцов пехоты штурмовать оборонительные позиции противника, состоящие из системы траншей и дзотов, во взаимодействии с группами саперов[140].

Для подготовки пехоты к прорыву и штурмовым действиям в каждом полку, не занимавшем оборону в первой линии, был оборудован учебный городок, состоявший из траншей, дзотов и системы различных препятствий. Занятия проводились совместно с саперами, при этом основное внимание обращалось на организацию взаимодействия, умение находить скрытые подступы, развитие навыков в ведении смелых и стремительных действий. Наибольшую трудность представляло обучение пехоты преодолению своими силами и средствами взрывных препятствий в два-три ряда мин.

К началу операции личный состав стрелковых соединений, не занимавших оборону, прошел двухдневные сборы.

В конце подготовительного периода были проведены двухсторонние учения в составе двух стрелковых полков с частями усиления. Первые учения показали слабую подготовку. На повторных учениях были достигнуты положительные результаты в организации взаимодействия пехоты с другими родами войск и в руководстве офицерами общевойсковых частей действиями штурмовых групп.

Подобные учения были проведены во всех армиях и принесли большую пользу: войска на практике усвоили военно-инженерное дело, штурм долговременных огневых сооружений[141].

Инженерные части готовились к выполнению задач по сопровождению танков и артиллерии, действиям в составе подвижных отрядов разграждения и штурмовых групп, сплошному разминированию местности, обеспечению войск дорогами и водой. Кроме того, все инженерные части, независимо от намечаемого использования их в специальных отрядах, группах и эшелонах, обучались обнаружению и обезвреживанию мин, взрывных ловушек и мин замедленного действия. Для выполнения стоящих перед инженерными частями задач в наступательной операции они были построены в четыре эшелона[142].

Операция началась 14 января. После 65-минутной артиллерийской подготовки в 10. 30 части 48, 90-й и 131-й стрелковых дивизий 2-й ударной армии атаковали противника на фронте в 10, 5 км, прорвали его передний край и в результате упорных боев овладели населенными пунктами Порожки, Зрекино, Гостилицы, Новые Жеребятки.

Войска 42-й армии, в полосе наступления которой действовали батальоны 17-й шисбр, после полуторачасовой артиллерийской подготовки 15 января прорвали оборону противника на фронте 17, 5 км и к исходу дня вышли на линию западнее Верхнее Кайрово, восточная окраина Мендухари, южная окраина Рекколово, северо-западная окраина Александровки.

Успешно развивая наступление, войска обеих армий после пятидневных ожесточенных боев овладели городами Ропша, Красное Село и 21 января соединились в районе Русско-Высоцкое, закончив тем самым окружение петергофско-стрельнинской группировки противника.

В этой операции пехота преодолевала заграждения с помощью групп разграждения. Из состава батальонов 17-й шисбр создавались отряды, часть саперов-штурмовиков были включены в состав штурмовых групп. Отряды и группы осуществляли блокировку прочных огневых точек противника и делали это довольно успешно, обеспечив тем самым успех операции.

К июню 1944 г. 17-я шисбр была передана 21-й армии. Ей предстояло обеспечить в инженерном отношении наступательные действия войск в Выборгской операции Ленинградского фронта. Здесь, на Карельском перешейке, противник создал глубоко эшелонированную оборону, особо прочно укрепив ее вторую линию.

Батальоны 17-й шисбр принимали самое активное участие в штурме сильно укрепленного района с большим количеством долговременных сооружений. Инженерное обеспечение штурма возлагалось на 81, 82-й и 85-й батальоны, которыми усиливался первый эшелон 21-й армии.

14 июня во взаимодействии с полками первого эшелона стрелковых дивизий батальоны шисбр начали штурм. Бои носили исключительно ожесточенный характер. Саперы-штурмовики показывали высокое мастерство и героизм. Когда 1-я рота 81-го батальона огнем из дота противника была отрезана от пехоты и танков, командир роты с 10 саперами-штурмовиками смелым броском захватили прилегавшую к доту траншею, вышли по ней в тыл огневой точки и уничтожили ее. Затем командир повел свою роту на штурм сильно укрепленного опорного пункта. В течение 11 суток саперы-штурмовики бригады, наступая в боевых порядках стрелковых войск, непосредственно участвовали в блокировке и штурме дотов, помогали наступавшим преодолевать многочисленные заграждения.

Введение в состав шисбр отдельных батальонов ранцевых огнеметов (обро), усиление некоторых бригад инженерно-танковыми и огнеметными полками увеличило их ударные и боевые возможности, позволило комплексно и более эффективно решать вопросы инженерного обеспечения штурма.

В третьем периоде войны огнеметные средства прочно заняли свое место в составе штурмовых групп. В первую очередь это относится к применению ранцевых огнеметов, причем чаще всего огнеметчики действовали совместно с саперами. Так, в июне 1944 г. войска 3-го Прибалтийского фронта готовились к наступательным операциям по освобождению Прибалтики. В подготовительный период в войсках создавались штурмовые инженерно-саперные группы, в состав которых входили огнеметчики с ранцевыми огнеметами. В этой Связи было утверждено «Временное краткое положение об использовании групп роксистов в штурмовых группах»[143].

Положение предписывало использование роксистов в наступательных боях для прорыва оборонительной полосы противника в составе штурмовых саперных групп.

Показательны в этом отношении действия штурмовых групп 15-й шисбр при преодолении сильно укрепленных позиций противника[144].

75-й ошисб и часть 38-го обро бригады поступили в оперативное подчинение 28-го стрелкового корпуса для действий в составе штурмовых групп с задачей блокировки и штурма дотов в полосе наступления 100-й стрелковой дивизии на ближних подступах с северо-востока к г. Троппау (Опава).

Один из дотов противника располагался в 500 м севернее Гоштице и представлял собой мощное двухъярусное железобетонное сооружение. В верхнем ярусе дота имелись 8 амбразур с сектором обстрела в 27 градусов. Они предназначались для ведения огня из минометов, гранатометов, фаустпатронов и для снайперов.

Толщина лобовой стенки дота составляла около 1, 2 м, боковых – около 1 м, тыльной – также около метра. Толщина потолочного перекрытия составляла 2, 5 м. В удалении от первого дота находилось еще одно долговременное огневое сооружение такого же типа. Подступы к основным дотам прикрывал вспомогательный одноярусный двухамбразурный дот, находящийся несколько в глубине обороны и примерно на одинаковом расстоянии от основных. Между дотами имелась траншея, в которой находились пулеметчики и автоматчики противника. Впереди траншеи имелось проволочное заграждения на низких кольях.

Разведка дотов наблюдением производилась в течение дня и утром на следующий день накануне штурма. Проходы в заграждениях были сделаны в ночь перед штурмом.

Артподготовка началась 21 апреля 1945 г. в 11. 00 и длилась полтора часа. По первому доту прямой наводкой вела огонь артиллерия 76-мм, 152-мм и одним орудием 203-мм, но безрезультатно. Ни пробоин, ни трещин в доте не было.

Штурм дота начался сразу же после артподготовки предварительной очисткой траншей от живой силы противника. Противник в траншеях был частично уничтожен, а оставшиеся в живых укрылись в огневых точках. Для подавления системы дота начали одновременно действовать две подгруппы саперов-штурмовиков и огнеметчиков. Каждый огнеметчик в паре с автоматчиком получали задачу подавить огневую точку в одной амбразуре. При огневой поддержке пехоты и под прикрытием непрерывного огня по амбразурам сопровождающих автоматчиков роксисты подползали к доту и производили огнеметание. В этот момент саперы-штурмовики подносили и укладывали ВВ. По окончании огнеметания и после отвода огнеметчиков в укрытие саперы-штурмовики производили подрыв дота.

После первого огнеметания использованные приборы сразу же менялись на заряженные, а выбывших из строя огнеметчиков пополняли из резерва. Огнеметание повторялось. Всего по амбразурам было произведено три очереди огнеметания с использованием 12 огнеметов. При этом резервные огнеметы находились от дота на расстоянии около 100 м. Столько же подрывов совершили саперы, в том числе два по 80 кг и один в 240 кг ВВ. Гарнизон дота из 35 человек, деморализованный огнеметанием и оглушенный взрывами, в 19. 30 этого же дня сдался в плен. Действиями подгрупп при штурме первого дота руководил командир огнеметной роты 38-го обро, но в отдельных случаях, при закладке ВВ и организации подрыва, саперами-штурмовиками руководил командир взвода 75-й ошисб. Стрелковые подразделения 460-го стрелкового корпуса, не имевшие возможности продвигаться вперед, в момент огнеметания поднялись и рывком преодолели первую полосу обороны противника и вышли в километре северо-восточнее Троппау.

Включение же отдельных батальонов ранцевых огнеметов в состав шисбр позволило не только комплексно решать задачи инженерного обеспечения штурма, но также рационально и эффективно их использовать. Специфика применения ранцевых огнеметов не позволяла их использование в больших количествах. В составе взвода и даже отделения огнеметчики действовали крайне редко, в основном по два-три и реже по четыре-шесть. При таком подходе к применению огнеметчиков именно командир и штаб шисбр могли наиболее верно спланировать и организовать их оптимальное использование и обеспечение всем необходимым. К тому же огнеметчики в составе штурмовых групп использовались совместно с саперами. Это позволило лучше обеспечить взаимодействие внутри штурмовых групп, подготовиться к штурму во время совместных тренировок.

Дальнейшая практика использования обро подтвердила правильность такого решения, поставив ранцевый огнемет и огнеметные подразделения в ряд необходимых составляющих проведения штурма[145].

В целом 1944 год характерен обобщением опыта и поиском оптимальных форм применения шисбр. Так, показные учения 16-й шисбр, проведенные на полигоне Военной академии имени М. В. Фрунзе во время сборов инженерных начальников Красной Армии, показали, что для успешного штурма долговременных огневых сооружений необходимы определенные условия. Прежде всего учения выявили необходимость централизованного руководства формированием и подготовкой штурмовых групп со стороны штаба стрелкового батальона. А для организации взаимодействия и сколачивания групп требовалось проведение не менее двух тренировочных занятий на местности, копирующей участок прорыва. Штурмовая группа должна получать задачу, имея в своем распоряжении для ее уяснения и разведки 3–4 часа светлого времени. При этом командир стрелкового полка должен был сам ставить группам задачи, командиры стрелковых батальонов – уточнять их при штурме переднего края, а командиры рот – решать эти задачи.

Применение штурмовых инженерно-саперных бригад стало в 1944 г. одним из первых предметов изучения для отдела по использованию опыта войны Генерального штаба Красной Армии[146]. В одном из номеров «Информационного бюллетеня» отдел поместил свои предварительные выводы об использовании шисбр в наступательных операциях и боях[147]. Отделом признавалось, что боевой опыт использования штурмовых инженерно-саперных частей нельзя считать достаточным, что в определенной степени объясняет ошибки в их применении при организации и осуществлении прорыва. Штурмовые инженерно-саперные бригады, по заключению отдела, являются весьма сильным средством для инженерного обеспечения прорыва пехотой укрепленной полосы противника, что в большинстве случаев при умелом использовании бригад обеспечит успех наступательного боя.

Полезность такого рода выводов Генерального штаба очевидна. Сопротивление противника было ожесточенным, а само построение его обороны становилось все более жестким, глубоко эшелонированным, насыщенным различного рода средствами сопротивления, что требовало тщательной подготовки, определенных навыков и мастерства прорыва[148]. В этой связи появилась настоятельная необходимость теоретически осмыслить накопленный опыт и получить практические рекомендации по прорыву обороны противника. Кроме проекта Полевого устава Красной Армии 1943 г. (ПУ-43) и его последующих вариантов, Генеральный штаб систематически готовил и оперативно доводил до войск в систематизированном обобщенном виде материал о боевых действиях по штурму и прорыву позиционной обороны противника, борьбе в укрепленных районах и инженерному обеспечению их прорыва.

В частности, излагая основное содержание практикуемого «Наставления по прорыву укрепленных районов», Управление по использованию опыта войны Генштаба приводило не только основы борьбы в УР, но и давало общую характеристику тем, с которыми войска Красной Армии будут иметь дело за границей СССР[149]. Несмотря на теоретический характер обобщения, Генеральным штабом был учтен опыт прорыва нашими войсками сильно укрепленных позиций полевого типа, причем в той степени, в которой он мог оказаться полезным для борьбы в УР.

Устройство УР противника в 1944–1945 гг. имело несколько вариантов: УР, включающие все элементы в виде заранее подготовленных полос; УР, имеющие только главную полосу обороны, оборудованную средствами долговременной и полевой фортификации, и полевые позиции в предполье; УР с главной полосой обороны по обводу старых крепостей, в которых вместо тыловой полосы имеется подготовленная к обороне крепость или большой населенный пункт[150]. Следует заметить, что последний вариант устройства УР довольно часто встречался на территории европейских государств и в Прибалтике.

Глубина полосы обеспечения могла достигать 15–20 км, а иногда и больше. Обычно она оборудовалась отдельными опорными пунктами, прикрытыми сильно развитыми противотанковыми и противопехотными препятствиями. Опорные пункты оборудовались главным образом в узлах дорог, в населенных пунктах и в дефиле.

Размещение опорных пунктов в главной полосе обороны было неравномерным как по фронту, так и в глубину. На отдельных направлениях они располагались в две, иногда в три линии, образуя тем самым узлы сопротивления. В общем глубина главной полосы обороны, оборудованной долговременными огневыми сооружениями, составляла 2–4 км, иногда ограничиваясь узкой полосой в 0, 5–1 км.

Из краткой характеристики устройства главной полосы обороны УР противника видно, что здесь наиболее полно сочетались все виды фортификационного оборудования местности, при этом долговременная и полевая системы укреплений приспосабливались к самостоятельному сопротивлению и в то же время тесно взаимодействовали друг с другом. Собственно, в этом и заключалась значительная сила сопротивления главной полосы обороны.

Вторая полоса обороны по своему устройству не отличалась от главной. Чаще всего вторая полоса обороны состояла из одной линии опорных пунктов или одной-двух траншей, то есть представляла собой оборудованную позициями полосу глубиной от 0, 5 до 1, 5 км.

Вторая полоса обороны в большинстве случаев устраивалась за каким-либо естественным препятствием – рекой, болотом, оврагами – или же на опушке лесного массива, что, естественно, увеличивало силу ее обороны. Удаление второй полосы от переднего края главной полосы составляло 10–15 км.

Третья полоса обороны устраивалась не всегда, но при ее оборудовании она состояла обычно из отдельных опорных пунктов или узлов сопротивления. Сплошного позиционного фронта обороны в этой полосе в большинстве случаев не было.

Мощность второй и третьей полосы увеличивалась, если они создавались по обводу старых крепостей или вдоль окраин большого населенного пункта.

Третья полоса была удалена от переднего края второй на 10–20 км.

В целом устройство УР рассчитывалось на создание сплошной полосы обороны. Однако оборонительные сооружения и живая сила распределялись неравномерно как по фронту, так и по глубине, что, в свою очередь, определяло слабые места каждого УР.

Несмотря на большое количество опорных пунктов, приспособленных к круговой обороне, а также отсечных позиций, в целом система обороны УР противника имела линейный характер и, следовательно, была более уязвима для ударов с флангов и с тыла.

Но вместе с тем успех штурма и прорыва УР во многом зависел не только от их недостатков, а в большей степени от многих других факторов, в том числе от инженерного обеспечения прорыва и действий штурмовых групп и отрядов.

Важность этих факторов не раз определялась в боевых и других документах периода войны[151]. В частности, Генеральный штаб Красной Армии в 1944 г. определил содержание основных вопросов инженерного обеспечения прорыва УР[152]. При этом подчеркивалось, что настоящего опыта прорыва УР для окончательных выводов о содержании, методах и формах инженерного обеспечения прорыва УР недостаточно. Сам процесс прорыва УР требует мощных средств разрушения и подавления, детально разработанного плана действий, централизованного управления и тщательной подготовки. В этом отношении инженерное обеспечение прорыва УР выступало важнейшим элементом его подготовки и успешного осуществления.

Общая же потребность в инженерных войсках при прорыве сильно укрепленных позиций или УР, безусловно, зависела не только от характера прорываемых позиций и укреплений, но также и от количества войск и средств усиления, ширины фронта прорыва, условий местности, погоды и времени года[153].

Наибольший расход саперов при прорыве УР предусматривался на осуществление инженерной разведки, организацию штурмовых групп и групп разграждения. И при определенных ситуациях – на дорожное строительство.

Расчет предусматривал, что при прорыве фронта протяженностью 10–15 км на направлении главного удара и 5–10 км на вспомогательном направлении армии, кроме указанного выше состава, дополнительно потребуется 15–25 саперных и инженерных батальонов или 3–5 различных инженерных бригад. На 1 км фронта прорыва согласно расчету потребуется 9–10 саперных рот[154]. Понятно, что такой насыщенности войск армии саперами произвести к этому времени пока не удавалось. Их недостаток покрывался за счет обучения личного состава основных родов войск инженерным приемам – самостоятельному разминированию и минированию, устройству и преодолению различного рода заграждений.

При таком состоянии наиболее оптимальным применением инженерных войск было их массирование на направлении главного удара и для выполнения только специальных задач – разграждения минно-взрывных препятствий, участия в составе штурмовых групп, устройства мостов и переправ, участия в отражении контратак противника, обеспечения флангов и закрепления захваченных рубежей минно-взрывными средствами. Особую роль в этой связи занимал маневр инженерными силами и средствами.

Практика применения инженерных войск в Великой Отечественной войне в определенной степени подтвердила расчеты Генерального штаба, что подтверждают данные приложений (см. Приложения 8, 9, 10)[155].

Вместе с тем широкий размах наступательных действий, с одной стороны, а также решение задачи массирования инженерных войск и увеличение их плотности, особенно на участках прорыва, привели к росту численности инженерных войск. К примеру, количество инженерных бригад различного назначения в составе действующей армии к концу войны по сравнению с началом 1944 г. выросло в два раза.

Анализ данных приложений указывает на возрастание роли инженерных войск в наступательных операциях, причем не только в проведении чисто инженерных мероприятий, но и их непосредственным участием в боевых действиях, прорыве сильно укрепленных позиций и УР, штурме огневых сооружений и укрепленных населенных пунктов, в отражении контратак противника и обеспечении флангов, закреплении захваченных рубежей, что занимало большую часть инженерных войск и составляло основные задачи шисбр.

Высшей тактической единицей инженерных войск, предназначенной для штурмовых действий, определялась штурмовая инженерно-саперная бригада, причем как средство фронтового командования, используемое для усиления армий, действующих на направлении главного удара[156]. Однако применение шисбр на различных фронтах имело и свои особенности. Конкретные задачи каждой шисбр определялись в период планирования и подготовки операции и могли существенно отличаться от основного предназначения бригад.

Еще в конце 1943 года начальник инженерных войск Красной Армии предложил Верховному Главнокомандованию осуществить организационные изменения в инженерных войсках с целью достижения больших результатов в инженерном обеспечении наступления. Суть этих предложений заключалась в обеспечении фронтовых инженерных бригад большим количеством транспорта и создании армейских инженерных бригад и корпусных саперных батальонов в каждом корпусе. Предлагаемые мероприятия имели цель увеличить штатный состав инженерных войск в армиях и сделать их менее зависимыми. Фронтовое усиление инженерных частей в ходе операции часто было затруднительным или вообще неосуществимым.

В силу различных причин эти предложения к началу 1944 г. не были осуществлены, что, несомненно, усложнило обстановку и затруднило выполнение инженерного обеспечения.

В соответствии с обстановкой, создавшейся на южном участке советско-германского фронта во второй половине января 1944 г., Ставка ВГК намечала войсками четырех Украинских фронтов разгромить южную стратегическую группировку войск противника, освободить Правобережную Украину и создать благоприятные условия для проведения новых крупных операций.

Боевые действия советских войск по освобождению Правобережной Украины были проведены в два этапа. На первом этапе был осуществлен разгром корсунь-шевченковской, луцко-ровенской и никопольско-криворожской группировок противника, на втором – завершен разгром вражеских войск на Правобережной Украине.

За весь период операций по освобождению Правобережной Украины с января по середину апреля 1944 г. в войсках фронтов действовали 7, 15, 6, 14, 11-я и 12-я шисбр, а также 16-я шисбр на завершающем этапе боевых действий 1-го Украинского фронта[157]. Части бригад осуществляли минирование направлений, на которых начал наступление противник, оборудование ложных районов сосредоточения, устройство заграждений на танкоопасных направлениях, обеспечение форсирования водных преград, охотились за танками противника[158].

Наиболее характерными были действия 15-й шисбр в составе 1-го Украинского фронта, который первым начал наступательные действия и выполнял одну из главных задач по разгрому группы армий «Юг» и освобождению Правобережной Украины[159].

4 марта 1944 г. войска фронта главными силами перешли в наступление в направлении Тарнополь, Проскуров, прорвав укрепленную полосу на фронте 180 км. За 10 дней части фронта продвинулись вперед от 60 до 100 км.

С 14 по 21 марта противник, перебросив с других фронтов и с запада свежие соединения, пытался контратаками отбросить наши части с железнодорожной магистрали Тарнополь, Проскуров, Жмеринка. Тяжелые бои шли в этот период в районе Проскурова. Все контратаки противника удалось отразить.

Измотав силы противника на рубеже Тарнополь, Проскуров, войска фронта прорвали оборону немцев на фронте до 100 км. Одновременно продолжалось наступление на всех других участках фронта.

В тяжелых условиях бездорожья и весенней распутицы войска расширили фронт прорыва до 400 км и, нанося внезапные и стремительные удары, в период с 21 по 31 марта прошли с боями до 200 км, форсировали реки Южный Буг, Днестр, Прут и вышли в предгорье Карпат. В этот период развития событий противник уделял исключительное внимание удержанию узлов шоссейных дорог. В этих узлах противник концентрировал основные силы пехоты, танков и артиллерии.

27–29 марта в районе западнее Скалата была окружена группировка противника в составе 15 дивизий. Однако ценой значительных потерь 6 апреля часть окруженной группировки прорвалась и соединилась в районе Бучач со своими войсками.

14 апреля 1944 г. войска фронта взяли Тарнополь, а 17 апреля перешли к обороне.

Основные задачи инженерных частей в данной операции заключались главным образом в обеспечении продвижения наших войск в условиях бездорожья и весенней распутицы, обеспечении форсирования речных преград, в особенности рек Южный Буг, Днестр и Прут. Около 80% инженерных войск фронта, в том числе и шисбр, занимались обеспечением войск дорогами и мостовыми переходами. Большой объем работ заставил в широком масштабе привлекать местное население[160].

Оборона противника была в основном полевого типа и не имела законченной траншейной системы. На многих участках оборона состояла из окопов, отдельных стрелковых ячеек и открытых пулеметных площадок, соединенных ходами сообщения. Более 30 населенных пунктов были оборудованы противником как опорные пункты с круговой обороной, среди которых выделялись города Дубно, Кременец и Тарнополь[161].

Основная масса минно-взрывных заграждений приходилась на передний край обороны противника, но и там он ограничивался в основном минированием дорог и прилегающей к ним местности. Средняя плотность минных заграждений противника на переднем крае была в 5–10 раз меньше нашей. Сплошной лентой проволочных и взрывных заграждений прикрывались только населенные пункты, превращенные в узлы обороны. В тактической зоне обороны противник применял минирование только для прикрытия опорных пунктов и основных танкоопасных направлений, и то лишь на отдельных участках.

В условиях весенней распутицы и сплошного бездорожья важная роль отводилась инженерной разведке.

Саперы-разведчики до и в период проведения операции вели непрерывную инженерную разведку. Они вскрывали систему обороны противника и его заграждений, изыскивали новые дороги и колонные пути по песчаным и твердым грунтам, определяли объезды взорванных мостов, места для паромных и мостовых переправ на реках. Только одних дорог было разведано общей протяженностью 12800 км.

Параллельно в течение второй половины января и всего февраля 1944 г. инженерные войска, обеспечивая оборонительные действия наших войск, минировали передний край обороны и устанавливали заграждения на основных танкоопасных направлениях, опорных пунктах в тактической и оперативной глубине обороны.

Средняя плотность минирования на 1 погонный км фронта составила 637 противотанковых и 682 противопехотные мины[162].

Как подвижные отряды заграждений часто использовались части шисбр. В частности, обеспечивая боевые действия 38-й армии в условиях активной обороны, с 12 января по 1 февраля части шисбр на широком фронте прикрывали танкоопасные направления подвижными группами заграждения, высылая одновременно до 70 таких групп. Саперы-штурмовики установили 124 противотанковых минных поля с общим количеством мин 13139 шт., кроме этого, части шисбр заминировали 33 моста[163].

Условия активной обороны, предстоящая подготовка к наступлению требовали, в том числе и от инженерных войск, динамичных и решительных действий. 22 февраля 1944 г. по фронту был отдан приказ об организации групп саперов – истребителей танков, включая 60 групп от шисбр[164]. Для сравнения следует подчеркнуть, что суммарно от всех остальных единиц инженерных войск фронта предусматривалось организовать 57 групп.

Армиям и инженерным частям были разосланы инструкции по боевому использованию групп и программа по их обучению, разработанные штабом инженерных войск фронта.

Наиболее эффективно действовали группы, организованные шисбр. Например, группа саперов-штурмовиков 7-й шисбр взорвала в тылу противника железнодорожный мост через реки Сур и Пониковица, что на железной дороге Броды, Львов. В результате этого находившийся в Бродах бронепоезд противника был лишен возможности прорваться к основной группировке на запад[165].

Одной из первых в организации и применении групп саперов-истребителей танков была 15-я шисбр, причем еще до приказа, в конце 1943 г.[166]. В полосе действий 38-й армии противник, сосредоточив на рубеже Фастов, Брусилов, Кочерово большое количество танков, перешел в контратаку. Для отражения танковых атак противника помимо действующих методов инженерной борьбы с техникой бригада применила новый метод, создав 15 групп саперов-истребителей техники. Группы совершили 30 выходов в тактический тыл противника с задачей подрыва техники и ведения разведки на своем пути действий. Появились первые положительные результаты, и число групп было доведено до 32, которые совершили 28 групповыходов. В результате умелых действий было уничтожено и выведено из строя 28 единиц техники, в том числе 11 танков, 3 самоходных орудия и 12 автомашин. Помимо выведенной из строя техники саперы приносили ценные сведения о противнике.

Количество групп и динамика их действий определялась в основном активностью противника. На рубеже Оратов, Липовец противник в течение нескольких дней контратаковал наши части большим количеством танков. В этот период для отражения контратак и дезорганизации противника было создано 130 групп, которые совершили 260 выходов, уничтожив при этом 78 единиц техники.

Новый метод борьбы с техникой противника с одновременной задачей ведения разведки был поддержан штабом инженерных войск фронта и получил массовое распространение в инженерных войсках[167].

Боевые действия групп были довольно успешны: ими были уничтожены 71% от общего количества всей подорванной техники, в том числе 100% автомашин, 80% бронетранспортеров и 60% танков[168].

Всего с конца 1943 г. по май 1944 г. бригадой было организовано 137 групп, совершивших 557 выходов в тыл противника, из которых 188 заактировано с результатом. Было уничтожено или выведено из строя 209 единиц техники, из которых 84 танка, 38 самоходных орудий, 22 бронетранспортера, 51 автомашина и 8 пушек[169]. Приведенные цифры наглядно показывают, что активным применением минно-заградительных средств можно добиться достаточно высоких результатов по уничтожению боевой техники противника.

Действия групп саперов-истребителей танков получили поддержку и широкое распространение на других фронтах[170]. Подобные временные формирования назывались группами истребителей техники противника, подвижными инженерными группами минирования и штурма, иногда эти же задачи возлагали на ПОЗ.

При наличии на фронте или в армии шисбр задачи по организации групп истребителей техники противника, как правило, возлагались на них, как наиболее подготовленных и опытных в вопросах применения минно-взрывной техники.

Рассмотрим боевую деятельность 15-й шисбр по инженерному обеспечению войск 1-го Украинского фронта в Проскуровско-Черновицкой и Львовско-Сандомирской наступательных операциях как наиболее характерную для штурмовых бригад[171].

За период с февраля по 10 марта батальоны бригады, находясь в оперативном подчинении 38-й армии, вели работы по минированию и оборонительному строительству, а также засылали в тыл противника группы истребителей техники противника. За февраль частями бригады было установлено 60 противотанковых с 11 804 минами и 17 противопехотных полей с 8859 минами[172].

К исходу 29 февраля 74-й и 75-й ошисб 15-й бригады передислоцировались в район Бердичева и поступили в оперативное подчинение 18-й армии. Для организации их действий и управления с батальонами выехала оперативная группа штаба бригады. Батальоны обеспечивали действия 52-го и 11-го стрелковых корпусов 18-й армии, осуществляли строительство НП командующего армией, вели работу по изготовлению деревянных десантных лодок, несли охрану минированных объектов на рубеже Хажин, Бердичев, Райки[173].

В период подготовки к наступлению и в ходе операции ошисб, действующие в полосе 38-й армии, занимались пропуском войск через минные поля, активно вели дорожно-мостовые работы. Только за два дня два батальона бригады разминировали 18 минных полей и устроили 14 проходов.

Но впереди были не менее трудные испытания – преодоление рек Южный Буг и Днестр.

74-й и 75-й ошисб обеспечивали переправу 11-го и 52-го стрелковых корпусов 18-й армии через реку Южный Буг. С выходом к Южному Бугу войск 38-й армии 74-й и 75-й ошисб, совершив в 3-дневный срок 150 км форсированный марш, были переброшены в ее полосу и с ходу приступили к обеспечению форсирования реки на участке Винница, Ворошиловка.

72-й и 74-й ошисб приступили к постройке моста в районе Винницы с выходом наших войск на левобережную часть города, одновременно с этим саперы вели работы по разминированию правого берега, сняв за сутки 364 «сюрприза».

Обеспечивая обходной маневр 101-го стрелкового корпуса по взятию правобережной части Винницы, 73-й ошисб переправил на построенных им плотах грузоподъемностью 3, 5 т и на подручных средствах основные силы 241, 221-й и 75-й стрелковых дивизий. После переправы основных сил 101-го стрелкового корпуса 73-й ошисб был переброшен в район Ворошиловки, где построил мост через Южный Буг грузоподъемностью 10 т. 75-й ошисб около м. Гнивань построил мост грузоподъемностью 30 т.

После обеспечения форсирования Южного Буга и взятия г. Винница части бригады продолжали обеспечивать продвижение войск 38-й армии по основным направлениям.

С выходом армии к Днестру три батальона бригады обеспечивали переправу ее войск через Днестр в районе Брага, Жванец. Для организации переправы через реку в район было переброшено10 понтонов парка НЛП бригады, из которых саперы собрали два парома под грузы 9 и 14 т. Вместе с тем организация переправы через Днестр имела определенные недостатки и промахи[174]. Переправа войск производилась на паромах, собранных из трофейных надувных лодок и бочек. Отсутствие переправочных средств лишило возможности своевременно переправить войска армии через Днестр. В частности, переправа двух дивизий со всеми тылами осуществлялась фактически 10 дней. Выполнение задач по переправе осложнилось еще и тем, что штаб инженерных войск фронта был дезориентирован в отношении дислокации парка НЛП 15-й шисбр и хода переправы войск армии. Было доложено, что весь 67-й стрелковый корпус полностью переправлен за сутки.

73-й и 74-й батальоны бригады продолжали обеспечивать действия 101-й и 30-й стрелковых корпусов, которые осуществляли уничтожение окруженной группировки противника в районах Скалат, Борщев. При этом батальоны обеспечивали форсирование притока Днестра реки Серет.

С переходом 38-й армии в междуречье Днестра и Прута в район восточнее Станислава части бригады были переброшены на новые рубежи и с ходу приступили к выполнению задач по прикрытию рубежа обороны армии минными заграждениями[175].

Всего за май – июнь частями бригады при устройстве заграждений в полосе 38-й армии было установлено 128 245 мин, в том числе 82 638 противотанковых. Перед передним краем бригада установила 152 противотанковых минных поля с 50 095 минами и 48 противопехотных минных полей с 37 288 минами[176].

Кроме устройства заграждений, части бригады вели ремонт и строительство дорог и мостов, производили маскировочные работы. Ими было построено 20 мостов под грузы 60 т, 6 пешеходных мостов через реку Серет, 9 КП, 8 НП, в том числе командующего армией, оборудован ложный танкодром, проложено 15 км колонных путей, построено 2 км дорог, отрыто несколько километров траншей.

Общая ситуация, весенняя распутица, подготовка к новым наступательным операциям и недостаток инженерных частей на фронте настоятельно требовали принятия соответствующих мер.

В конце марта 1944 г. в распоряжение 1-го Украинского фронта прибыла 16-я шисбр. Бригада получила задачу действовать как противотанковый резерв фронта, прикрывая танкоопасные направления минными заграждениями с готовностью к отражению танковых атак противника. В качестве основных танкоопасных направлений штабом инженерных войск фронта были определены, главным образом, шоссейные дороги, ведущие с запада к населенным пунктам Луцк, Млынув, Дубно, Кременец и Вишневец[177].

Во исполнение приказа фронта батальоны бригады получили задачу быть готовыми к действию в качестве подвижного отряда заграждений (ПОЗ) всем составом. С этой целью они были дислоцированы в узлах дорог выше перечисленных пунктов. Вместе с тем батальоны находились в постоянной готовности к действиям для прикрытия других маршрутов или рубежей в промежутках между основными танкоопасными направлениями. На каждом направлении намечалось от 6 до 9 рубежей заграждений, которые выбирались в местах, удобных для их быстрого закрытия минами и хорошей обороны. Головные рубежи располагались примерно в районах второй линии обороны передовых частей, в 20–40 км от основных прикрываемых бригадой узловых населенных пунктов. Для действий в качестве ПОЗ каждый батальон имел в своем распоряжении 5 автомашин и 1500 противотанковых мин[178]. Обеспечение немедленного ввода в действие ПОЗ осуществлялось круглосуточной связью штаба инженерных войск фронта с бригадой по радио. Для связи батальонов со штабами армии и передовых соединений, расположенных в полосах их действий, от батальонов в штабы выделялись офицеры. К концу апреля организация, планирование и подготовка действий батальонов в качестве ПОЗ были завершены. В мае задачи бригады не изменились, и активных действий ее батальоны не вели.

В конце августа бригада в полном составе действует в полосе 13-й армии, где принимает участие в закреплении захваченных рубежей с целью отражения атак противника. Сплошной системы обороны к этому времени армия еще не имела, и поэтому для отражения атак противника широко применялись ПОЗ, в организации которых у бригады был определенный опыт. За период с 25 по 31 августа на минных полях, установленных ПОЗ 80-го ошисб, подорвалось 12 немецких танков и около 400 солдат и офицеров противника.

Подразделениям шисбр при отражении атак танков противника нередко приходилось действовать самостоятельно, без поддержки других родов войск. Но саперы с честью выходили из подобных ситуаций, что признавалось общевойсковыми командирами. В отзыве о деятельности батальона в этот период говорится: «Зачастую, не имея огневого прикрытия пехоты и поэтому вынужденные выделять таковые от себя, подразделения батальона полностью выполняли поставленные перед ними задачи»[179].

В дальнейшем 16-я шисбр продолжала обеспечивать действия войск фронта, оставшись в его составе до конца войны. Части бригады выполняли практически весь основной комплекс инженерных мероприятий[180]. Они действовали как подвижные отряды заграждений, применялись в качестве пехоты для отвлечения больших сил противника при освобождении Кракова, осуществляли форсирование реки Одер, обеспечивали в инженерном отношении боевые действия частей 4-й танковой армии.

Продолжала обеспечивать боевые действия войск 1-го Украинского фронта и 15-я шисбр, батальоны которой получили задачу к 7 июля 1944 г. сосредоточиться северо-западнее Тарнополя и поступить в оперативное подчинение 38-й армии. Части бригады непосредственно с марша приступили к выполнению боевых задач по инженерному обеспечению подготовки наступления[181]. Вначале они строили и ремонтировали дороги и мосты, а перед самым наступлением приступили к устройству проходов в минных полях как противника, так и наших.

С началом наступления батальоны бригады осуществляли пропуск войск и техники через проходы, а часть 72-го и 75-го ошисб по выходе танков из проходов продолжали сопровождать их при прорыве главной и запасной полосы обороны противника. Саперы под сильным огнем противника двигались впереди танков и пехоты, расчищая им путь.

75-й ошисб 29 июля получил боевое распоряжение о разминировании г. Перемышль. Следует заметить, что разминирование дорог и населенных пунктов прифронтовой полосы противника в ходе наступления было одной из основных задач бригады. За период проведения Львовско-Сандомирской наступательной операции части бригады проверили 1220 км дорог и произвели разминирование около 50 населенных пунктов, где противник применил массовое бессистемное минирование, установил много «сюрпризов» в домах.

В отзыве о деятельности 15-й шисбр командующий 38-й армией генерал-полковник К. С. Москаленко отмечал, что части и подразделения бригады за период обеспечения боевых операций армии с декабря 1943 г. по август 1944 г. проявили выносливость в походной и боевой обстановке, подготовленность и сплоченность в тактико-специальном отношении, бесстрашие, мужество и дисциплинированность при выполнении боевых задач[182].

Находившиеся в оперативном подчинении 60-й армии с 5 июля по 6 августа 1944 г. 71-й и 72-й ошисб и оперативная группа 15-й шисбр выполняли ответственное боевое задание по инженерному обеспечению прорыва обороны противника и дальнейшего наступления войск армии на львовском направлении[183].

При прорыве обороны противника, отмечалось в отзыве, батальоны выполнили большой объем работ по устройству проходов в минных полях – своих и противника, пропустив через них наступающие войска и боевую технику без потерь. В ходе дальнейших наступательных боевых действий построили, отремонтировали и привели в проезжее состояние более 100 км дорог, построили 10 мостов общей протяженностью 530 м, разведали и минировали более 180 км транспортных коммуникаций. Батальоны принимали непосредственное участие в боях за г. Золочев, показав отличную боевую выучку и хорошую подготовленность личного состава в деле инженерного обеспечения боя. Особо отмечались личная инициатива и настойчивость руководителя оперативной группы майора Морозова, командиров 71-го и 72-го ошисб подполковника Сокола и майора Василевского.

За умелое инженерное обеспечение наступательных действий войск фронта, в том числе обходного маневра, в результате которого был освобожден г. Львов, бригаду наградили орденом Богдана Хмельницкого II степени.

Директивой Ставки ВГК от 30 июля 1944 г. вторично создается 4-й Украинский фронт, которому в качестве усиления передавалась 15-я шисбр.

Батальонам 15-й шисбр предстояло осуществлять инженерное обеспечение боевых действий войск в Восточных (Украинских) Карпатах. Однако опыта ведения боевых действий в горно-лесистой местности у частей бригады не было[184].

Театр военных действий в полосе наступления войск фронта был характерен среднеразвитой инфраструктурой, слаборазвитой промышленностью и относительно небольшим количеством населенных пунктов, привязанных к дорогам и рекам. Естественные условия местности превращали Карпаты в труднопреодолеваемый рубеж. И тем не менее противник еще в 1939 г. начал большие оборонительные работы в Карпатах по восточной границе Чехословакии.

В основу построения обороны был положен принцип создания мощных глубокоэшелонированных (до 60 км) долговременных районов на основных направлениях возможного наступления с прикрытием промежутков между ними укреплениями полевого типа.

В общем виде оборона противника представляла собой передовой оборонительный рубеж, промежуточные позиции и главную долговременную полосу обороны, созданную на базе линии «Арпада»[185].

Передовой оборонительный рубеж проходил по северо-восточным скатам предгорий с общей протяженностью по переднему краю около 360 км. Он не имел сплошной линии обороны и состоял из системы отдельных опорных пунктов с оптимальным использованием местности. Укрепления были полевого типа, имели развитую траншейную систему, пулеметные площадки и небольшое количество дзотов.

В 3–4 км от передового рубежа противник имел вторую оборонительную позицию, состоящую из отдельных прерывчатых участков полевой обороны. В глубине между передовым рубежом и главной полосой обороны противником было оборудовано от 2 до 5 промежуточных позиций. Они носили характер мелких узлов обороны.

Главная полоса обороны противника проходила по государственной границе вдоль основного хребта Карпатских гор. Все горные переходы, которые могли быть использованы в качестве путей движения боевых порядков, были перекрыты мощными узлами обороны долговременного типа.

Всего в полосе фронта существовало пять совпадающих с магистралями автомобильных и железных дорог основных направлений, по которым противник возводил свои укрепления. По этим направлениям было оборудовано 24 узла обороны долговременного типа и 3 узла полевой обороны, где имелось 255 дотов и 162 дзота[186].

Немалое значение в системе обороны противник отводил устройству заграждений. На полевом оборонительном рубеже применялись проволочные заграждения, лесные завалы, противотанковые и противопехотные минные поля, надолбы и разрушения дорожно-мостовых объектов. Они имели относительно небольшую глубину и устраивались в процессе нахождения противника в обороне.

Заграждения перед узлами обороны и опорными пунктами главной полосы подготавливались заблаговременно, носили фундаментальный характер и имели большую глубину. Здесь применялись противотанковые бетонные надолбы и противотанковые препятствия из пакетов рельс, в несколько поясов по 3–4 ряда с оплеткой поверху колючей проволокой. Противник устраивал бетонные барьеры и металлические шлагбаумы, способные противостоять тяжелым танкам. Кроме этого, имелись проволочные препятствия, минные поля, были подготовлены к разрушению участки дорожного полотна.

Во всех случаях заграждения увязывались с естественными препятствиями и хорошо прикрывались огнем.

Таким образом, используя свойства местности предгорья Карпат, противнику удалось создать мощную систему обороны, преодоление которой с фронта, особенно главной полосы, было весьма затруднительным.

К исходу 18 августа 15-я бригада в полном составе сосредоточилась на южной окраине Трускавца. Здесь по приказанию штаба инженерных войск фронта была произведена подготовка трех разведывательных групп для действия в глубоком тылу противника.

22 августа части бригады, совершив марш, сосредоточились в районе м. Нефть и поступили в оперативное подчинение командующего 1-й гвардейской армией. 71, 72-й и 74-й ошисб придавались 30-му стрелковому корпусу, а 73, 75-й и 38-й обро – 107-му стрелковому корпусу. На следующий день части бригады приступили к прокладке колонных путей, ремонту и строительству дорог, проведению разведки, маскировочных мероприятий, проверке маршрутов на минирование, строительству КП командира 30-го стрелкового корпуса. За четыре дня части бригады построили 16, 8 км колонных путей, отремонтировали 32, 4 км дорог, проверили на минирование 402 км маршрутов и 156, 5 кв. км площадей. Кроме этого, батальоны бригады сформировали и провели подготовку групп разведки, разграждения и блокировки для действия в составе штурмовых при прорыве главной оборонительной полосы противника. С 27 августа части бригады приступили к занятиям по боевой подготовке, и 31 августа в районе Старого Самбора на учебном полигоне, оборудованном 72-м ошисб, было проведено показное учение по штурму дота с применением огнеметов.

На 15-ю шисбр возлагались задачи по прикрытию флангов, устройству заграждений, сопровождению танковых и артиллерийских соединений[187].

24 сентября бригада вошла в оперативное подчинение 3-го гвардейского стрелкового корпуса и по распоряжению его командира перешла к обороне на участке протяженностью 11 км[188]. Батальоны бригады совместно с приданными им взводами 38-го обро сразу же приступили к инженерному оборудованию своих районов обороны. Было оборудовано 60 полнопрофильных стрелковых окопов, 176 открытых площадок для ручных пулеметов и ПТР. Наиболее танкоопасные направления прикрывались минными полями и лесными завалами, действовало 12 подвижных отрядов заграждений.

С переходом частей корпуса в наступление батальоны бригады, выполнявшие общевойсковую задачу, боевым распоряжением командира 3-го гвардейского стрелкового корпуса 27 сентября также были брошены вперед в качестве пехоты. Но уже 28 сентября по приказанию командующего 1-й гвардейской армией бригада вышла из оперативного подчинения корпуса и на следующий день была выведена из его боевых порядков.

До конца 1944 г. части бригады использовались в основном как стрелковые подразделения. Всего в ходе Карпатско-Ужгородской операции при активных боевых действиях бригады или самостоятельно освобождено 16 населенных пунктов, среди которых г. Мукачево. Саперы-штурмовики уничтожили более 1000 солдат и офицеров противника, свыше 2000 человек взяли в плен, захватили 4 орудия, несколько десятков пулеметов, около 4000 винтовок и автоматов[189]. 31 октября бригаду наградили орденом Красного Знамени. По вступлении в г. Мукачево распоряжением командующего 4-м Украинским фронтом бригада была выведена в резерв фронта с задачей наведения порядка в освобожденном городе и охраны складов, предприятий и учреждений.

19 ноября бригада вновь поступила в оперативное подчинение командующего 1-й гвардейской армией и была передана 11-му стрелковому корпусу, где и получила самостоятельную задачу прорвать участок обороны противника в полосе действий корпуса. На этот раз для выполнения задачи и обеспечения продвижения бригаде придавались соответствующие средства усиления. Части бригады успешно решали поставленные задачи: форсировали водные преграды, освобождали населенные пункты, отражали контратаки противника. Подразделения бригады действовали тактически грамотно и эффективно. В ночь на 25 ноября саперы-штурмовики успешно форсировали практически по грудь в ледяной воде р. Черна Вода, ширина которой в местах преодоления достигала 2–2, 5 км, и взяли на рассвете село Инячовце.

Как подчеркивалось ранее, в 1944 г. продолжалось совершенствование организации бригад. Необходимость моторизации и повышения мобильности бригад привели к созданию моторизованных штурмовых инженерно-саперных бригад (мшисбр). С целью повышения эффективности действий и боевых возможностей бригад, а также штурмовых групп при блокировке дотов, дзотов, укрепленных зданий и сооружений в их состав было включено по отдельному батальону ранцевых огнеметов (обро). 2-я гвардейская мшисбр, 1-я комсомольская, 2-я, 4-я и 10-я шисбр были усилены инженерно-танковыми (итп) и огнеметными танковыми полками (отп)[190].

Организация бригад принимает выраженный ударный характер и приказом наркома обороны № 170 от 6 июня 1944 г. по нормам довольствия шисбр приравниваются к ударным армиям.

Боевые действия огнеметных танковых полков имели ряд характерных черт. Так, 513-й отп 4-й шисбр[191] участвовал в боях с момента прорыва обороны противника южнее г. Витебска и до выхода наших войск на границу Восточной Пруссии.

При прорыве обороны немцев южнее г. Витебска полк был придан 72-му стрелковому корпусу. На направлении главного удара с каждым пехотным полком действовал взвод огнеметных танков. Огнеметные танки имели задачу двигаться в боевых порядках пехоты и поддерживать ее путем выжигания живой силы противника, оставшейся после применения артиллерии и линейных танков. Кроме этого, огнеметные танки должны были уничтожить уцелевшие огневые точки противника, мешающие стрелковым частям продвигаться вперед.

Оборона противника южнее Витебска представляла собой сильно укрепленный рубеж с развитой системой траншей и ходов сообщения. Однако по решению командира корпуса штурмовые группы не создавались, но до начала наступления были проведены совместные учения пехоты с огнеметными танками. Это позволило отработать приемы совместных действий, продемонстрировать огнеметные возможности танка и научиться танкистам действовать в боевых порядках пехоты. По существу, эти учения стали основной учебой в отработке взаимодействия пехоты с огнеметными танками на весь период боевых действий полка.

После артиллерийской подготовки полк перешел в наступление и действовал в боевых порядках пехоты. Танки огнем из огнеметов уничтожали пехоту противника и отдельные огневые точки. Так, на одном участке хорошо замаскированная 2-амбразурная пулеметная точка своим огнем не давала возможности продвигаться нашей пехоте, заставив ее залечь недалеко от траншеи противника. Один из танков, заметив огневую точку, развернулся и вплотную подошел к ней. Удачно направленная струя огня прекратила существование огневой точки. Затем, развернувшись, танк дал эффективный залп огня вдоль траншеи противника. Внезапность и сила огня возымели свое действие. Огнеметные танки произвели большой моральный эффект на противника. Немцы оставляли траншеи и в панике бежали со своих позиций. Наша пехота продолжала свободное движение вперед. Пушечный и пулеметный огонь танка применялся для самообороны и, в некоторых случаях, для уничтожения живой силы и техники противника. Полк действовал в боевых порядках пехоты до р. Лучеса, то есть до момента прорыва обороны противника на всю ее тактическую глубину. После чего полк двигался походным порядком, периодически ведя мелкие операции по уничтожению разрозненных групп противника. За время операции полк уничтожил 2 противотанковые пушки, самоходную установку, 21 пулеметную точку и обоз противника из 40 подвод. Им сожжено 10 приспособленных к обороне домов с 80 солдатами и офицерами противника, подавлен огонь 2 батарей и 20 пулеметов противника[192]. Смелыми и решительными действиями полк обеспечил быстрое продвижение наших стрелковых частей.

Уместно заметить, что в прорыве Витебского УР и взятии г. Витебска, кроме 4-й шисбр, принимали участие 5-я и 10-я шисбр, получив наименование «Витебских». В частности, части 10-й шисбр действовали северо-западнее г. Витебска в направлении на Сиротино, участвовали в освобождении г. Полоцка, при этом особо отличились 35-й обро и 47-й отп. Всего, обеспечивая наступление войск 6-й гвардейской армии 10-й шисбр за период с 22 июня по 27 июля 1944 г. при прорыве Витебского УР, освобождении г. Полоцка и в боях на подступах к г. Двинску (Даугавпилсу) было отремонтировано и проверено 198 км дорог, построено 1920 п. м мостов, снято 9572 мины, оборудовано 40 переправ. За это время саперами-штурмовиками бригады уничтожено 7 танков, 4 бронетранспортера и автомашины, 192 орудия и миномета, 73 пулемета, 28 дзотов и блиндажей, 1935 солдат и офицеров противника и 119 человек захвачено в плен[193].

В условиях городского боя огнеметные танки показали себя как сильное оружие, приводящее в ужас солдат противника. Они не только наносили ощутимый урон противнику, но и способствовали поддержанию наступательного порыва наших стрелковых частей.

За эту операцию полком было уничтожено 10 пушек разного калибра, 2 бронетранспортера, сожжено несколько зданий с гарнизоном, уничтожено около 500 и взято в плен 220 солдат и офицеров противника. При выходе на государственную границу с Восточной Пруссией полк так же успешно справился с поставленной задачей. В отзыве о боевой деятельности 513-го отп командир 63-й стрелковой дивизии генерал-майор Н. М. Ласкин подчеркивал, что во время прорыва обороны противника личный состав показал образцы смелости и решительности, неустанно продвигаясь в боевых порядках пехоты, уничтожая живую силу и технику противника[194]. В период прорыва обороны противника с задачей выхода на государственную границу танкистами полка было отражено 2 контратаки танков противника.

Следует подчеркнуть, что применение итп и отп в качестве линейных было нередким[195]. В одних случаях это диктовалось боевой обстановкой, в других – определенным непониманием и своим представлением об использовании огнеметных и инженерных танков. Это приводило к большим потерям, включая материальную часть, которая поступала в полки крайне редко. Выбывшие из строя танки заменялись линейными, а при больших потерях полки отправлялись на переформирование в тыл.

Кроме этого, имели место случаи, когда полки для ведения боя придавались одной армии, а бригада находилась в оперативном подчинении другой, на расстоянии от полка по фронту до 150 км. Такое положение совершенно лишало возможности штаб бригады установить контроль за действиями полка и влиять на ход выполнения им боевых задач. Нередко полк приходилось разыскивать через штаб фронта, который в период операции перебрасывал его из одной армии в другую.

Крайне ограниченные инженерные возможности танков и общий подход к их применению позволяют сделать следующее заключение. Выполняя одну инженерную задачу и не являясь универсальным, то есть саперным, как инженерно-танковые, так и огнеметные танковые полки были практически обречены на короткое «инженерно-саперное» существование.

По общему заключению шисбр, огнеметный танковый полк и по организации, и по вооружению, и по своим действиям показал себя как мощное средство прорыва сильно укрепленных позиций противника и как грозное оружие при штурме городов. Практика показала, что огнеметные танки лучше всего использовать в составе штурмовых групп.

Основу итп составляли танки-тральщики. В боевых действиях танки-тральщики использовались для сплошного разминирования местности и разминирования маршрутов.

Так, в октябре – ноябре 1944 г. саперы в ходе подготовки к Восточно-Прусской операции осуществляли сплошное разминирование наревского плацдарма[196]. На небольшом плацдарме, который занимали советские войска, было установлено только нашими частями около 50 тыс. мин. Ожесточенная борьба за расширение плацдарма постоянно изменяла очертание переднего края. Минные поля в своем большинстве формуляров не имели, а имевшиеся часто не соответствовали действительности. Кроме того, минные поля противника часто вклинивались в наши минные поля. Все это в значительной степени затрудняло расчистку плацдарма от мин.

Для разминирования противопехотных мин было решено использовать танки-тральщики 40-го итп 1-й комсомольской шисбр. Вместо тралов использовались частично усовершенствованные дорожные катки. За один раз танк с приспособленным к нему катком протраливал полосу шириной 5 м. За 10 часов одним танком с приспособленным к нему катком было подорвано около 4000 мин различных типов. Работы по сплошному разминированию противопехотных мин танками-тральщиками дали весьма значительный эффект в скорости разминирования и высоком качестве. При этом задача была выполнена без потерь.

Высокие темпы наступления поставили саперов в затруднительное положение. Они физически не успевали осуществлять разминирование маршрутов движения наших войск. Немцы при отступлении минировали дороги, что в значительной степени затрудняло движение боевой техники и обозов. Для проведения работ по разминированию маршрутов использовались танки-тральщики. Инженерные танки повзводно, приняв боевой порядок «уступом вправо», двигались впереди линейных танков, обеспечивая их продвижение. Взвод танков-тральщиков протраливал шестиметровую сплошную полосу, второй взвод в том же боевом порядке, следуя за первым, проверял его работу для полной гарантии. Скорость движения танков в отдельных случаях достигала 12–15 км в час. Применение танков-тральщиков для разграждения маршрутов дало возможность боевой технике и тылам беспрепятственно двигаться вперед. Во время летнего наступления 1944 г. танки 40-го итп проверили около 600 км дорог и во время зимнего наступления 1945 г. – порядка 300 км[197].

Приведенные примеры и в целом боевой опыт использования инженерно-танковых полков показали, что танки-тральщики с успехом могут применяться не только для устройства проходов при прорыве переднего края обороны противника, но и при разминировании маршрутов во время стремительного наступления наших войск, а также при сплошном разминировании местности на потерявших значение оборонительных рубежах.

Боевые действия итп показали на необходимость придания им саперов для выполнения задач по разграждению своих минных полей, подрыву противотанковых препятствий или устройству в них проходов, оперативному наведению необходимых переправ, обозначению и расширению проделанных проходов и для ведения инженерной разведки. В частности, при расширении наревского плацдарма боевые действия 12 танков-тральщиков обеспечивали 37 саперов-штурмовиков 1-й комсомольской шисбр, из которых 28 человек вошли в состав группы комендантской службы и 9 – в группу обеспечения[198]. В дополнение к этому имелось 10 человек резерва. Группа комендантской службы оснащалась 48 различными указателями, 20 сигнальными флажками, 12 сигнальными фонарями, 8 топорами, 4 укороченными щупами, 28 комплектами разминирования, столькими же финскими ножами, 8 сумками подрывника, 16 кг ВВ в малых толовых шашках и 4 ножницами. Саперы-штурмовики группы обеспечения имели 16 кг ВВ, 9 комплектов разминирования, 4 миноискателя, 4 укороченных щупа, 3 топора и саперную лопату. Отсутствие саперов приводило к большим потерям как тралов, так и танков.

Особенностью действий танков-тральщиков в период прорыва переднего края явилось то, что при своем движении через минные поля они не могли путем маневрирования обеспечить себя от прицельного огня противника.

Боевой порядок при использовании танков-тральщиков определялся командиром в зависимости от характера поставленной задачи, условий местности, времени года, плотности разведанных минных полей и их расположения на местности, наличия поддерживающих средств. Для выполнения боевой задачи, как правило, использовалось две трети имевшихся в исправном состоянии тралов, остальные находились в резерве командира полка. Были случаи, когда в ходе боя намечался успех на новом направлении, а переброска танков-тральщиков с ранее заданного боевого курса занимала много времени. Тогда в этом случае применялся находившийся поблизости резерв. Кроме этого, резерв танков-тральщиков использовался для расширения ранее устроенных проходов, а также для замены вышедших из строя во время выполнения боевого задания инженерных танков.

Чаще всего полк действовал на двух направлениях. На каждом направлении действовала одна рота, и одна рота оставалась в резерве командира полка. Боевой порядок роты танков-тральщиков строился преимущественно в две линии взводных колонн. Такое построение боевых порядков танковых рот давало возможность устроить необходимое количество проходов для пропуска по ним линейных танков и самоходных установок.

Таким образом, бригадам, усиленным в организационном отношении новыми структурными единицами, в третьем периоде войны по-прежнему приходилось решать целый комплекс инженерных задач. Шисбр готовили в инженерном отношении прорыв сильно укрепленных позиций противника и обеспечивали его своим непосредственным участием. В ходе наступления они вели дорожно-мостовые и другие инженерные работы, прокладывали колонные пути, прикрывали танкоопасные направления, осуществляли сплошное разминирование местности, обезвреживали мины на путях движения наших войск и техники. Бригады обеспечивали оборонительные действия войск и сами непосредственно участвовали в них.

Во второй половине 1944 г. части 19-й шисбр обеспечивали действия 2-го Прибалтийского фронта[199]. Главный удар наносился в направлении г. Даугавпилса (Двинска). В составе войск 4-й ударной армии действовали 91-й и 92-й ошисб, 42-й обро и рота разведки бригады. Инженерное обеспечение боевых действий 5-го танкового корпуса осуществлял 93-й ошисб, а 95-й ошисб и легкопереправочный парк находились в оперативном подчинении 22-й армии. 94-й ошисб находился в распоряжении начальника инженерных войск фронта в качестве противотанкового резерва[200].

Противник занимал заблаговременно подготовленный рубеж обороны, полностью оборудованный в фортификационном отношении и с густой сетью минно-взрывных заграждений. На ряде участков фронта противник оборудовал доты и дзоты, прикрытые проволочными заграждениями и минными полями.

На части бригады возлагались прорыв обороны противника в начале наступления, ведение разведки, разминирование и восстановление маршрутов движения войск, строительство мостов и наведение переправ, сопровождение боевых порядков пехоты, танков и артиллерии, участие в глубоких и обходных рейдах танков и мотопехоты[201]. Накануне наступления от имени Президиума Верховного Совета СССР батальонам бригады были вручены Красные Знамена, что, безусловно, было фактором успеха, имеющим большое морально-психологическое значение.

Взятие г. Даугавпилса (Двинска) открывало путь к Рижскому заливу. Операция проводилась в периоде 10 по 27 июля 1944 г. Основную задачу по взятию города решала левофланговая группировка войск фронта в составе 4-й ударной армии, усиленной 91, 92-м и 93-м ошисб бригады.

Противник всеми силами старался удержать город и приостановить наступление наших войск. Бои за город начались на дальних подступах к нему. Саперы-штурмовики действовали в боевых порядках пехоты и обеспечивали преодоление наступающими войсками различного рода препятствий и заграждений[202].

Перед решительным наступлением на город наши части произвели перегруппировку. Войска 14-го стрелкового корпуса действовали на правом фланге армии, а части 83-го стрелкового корпуса – на левом. 91-й и 92-й ошисб бригады получили самостоятельную задачу. Усиленные подразделениями 42-го обро, они заняли позиции на стыке двух корпусов[203]. 70-я и 41-я танковые бригады 5-го танкового корпуса, в составе которого действовал 93-й ошисб, наносили удар с севера на Старый Форштадт и на запад с выходом к Западной Двине севернее Аушгалены с целью отрезать пути отхода противника из города.

К 9. 00 27 июля третья рота 91-й ошисб капитана Макарашвили и огнеметчики лейтенанта Кутина ворвались На окраину города и завязали уличные бои[204]. Саперы-штурмовики действовали самостоятельно, штурмом овладевая одним домом за другим и выжигая немцев из укрытий. Отдельные, усиленные огнеметчиками, группы саперов-штурмовиков, не задерживаясь на окраине, быстро проникли в центр города и вышли с боем к Западной Двине. Остальные подразделения в это время закончили ликвидацию отдельных групп противника, засевших в домах на северной и северо-восточной окраине города.

Сразу же после взятия города подразделения бригады приступили к его сплошному разминированию. В течение семи дней частями бригады было разминировано 106 км улиц, два крупных моста, 70 общественных зданий и предприятий и 326 жилых кварталов. При этом было обезврежено и снято 38 фугасов с зарядом от 20 до 400 кг каждый, 4 «сюрприза», 1395 противотанковых и 194 противопехотные мины[205].

В это время 93-й ошисб 19-й шисбр обеспечивал боевые действия 5-го танкового корпуса. Саперы-штурмовики вели инженерную разведку, устраняли заграждения на маршрутах движения, строили мосты и наводили переправы, оборудовали броды и колонные пути в лесах и через болота. Подразделения батальона принимали непосредственное участие совместно с частями танкового корпуса в освобождении десятков городов Прибалтики, в числе которых Барковичи, Дрисса, Росица, Индра, Краслава, Вигосово, Ливани, Крустниле, Двинск. Причем в отдельные периоды боевых действий танки отрывались от сопровождавших их пехотных частей, и в этих случаях саперы-штурмовики занимали оборону в голове танковых частей, самоотверженно и с успехом отбивали все контратаки противника.

95-й ошисб вместе с легкопереправочным парком бригады находились в оперативном подчинении командующего 22-й армией. Батальон и парк бригады получили задачу обеспечить форсирование р. Айвиэксте с переправой полковой, дивизионной и корпусной артиллерии. В ночь на 10 августа 1944 г. части 130-го латышского стрелкового корпуса и 44-го стрелкового корпуса вплотную подошли к реке и были готовы ее форсировать на участке Крумини, Рушендорфас.

В течение первой половины дня части 43-й гвардейской латышской стрелковой дивизии форсировали на подручных средствах реку и заняли плацдарм на ее правом берегу.

Командующий 22-й армией генерал-лейтенант Г. П. Короткое поставил задачу навести мост под груз 16 т к 20. 00 10 августа. Во второй половине дня все переправочное имущество было подтянуто в район сосредоточения, в 800 м южнее Рушендорфас.

Сборку моста производила рота под командой старшего лейтенанта Герасимова. Благодаря самоотверженной работе саперов-штурмовиков и четкому руководству со стороны офицеров, мост длиной 52 м был наведен на полчаса раньше установленного срока.

В тот же день третья рота батальона под командой капитана Маркмана оборудовала десантную и паромную переправы для войск 44-го стрелкового корпуса в районе Сациняс, Крумини. Своевременно организованная десантная переправа в течение часа позволила перебросить на правый берег под огнем противника свыше одного стрелкового полка, минометный дивизионный пулеметный батальон.

В целом, обеспечивая в инженерном отношении наступление войск 22-й армии, батальон в периоде 10 июля по 27 августа 1944 г. выполнил значительный объем инженерных работ. Так, с 10 по 29 июля, действуя в составе подвижной группы, батальон обеспечил продвижение танков, артиллерии, мотопехоты и всех видов транспорта 26-й стрелковой дивизии, 19-й танковой бригады, 252-го полка самоходных пушек, 44-й зенитной дивизии, непосредственно участвовал в прорыве оборонительных полос противника и в боях при его преследовании. При этом подразделения батальона действовали в головном дозоре, головном отряде и в составе главных сил подвижной группы. Они вели непрерывную инженерную разведку, разминировали маршруты движения танков, артиллерии и мотопехоты, восстанавливали дороги и мосты, прокладывали колонные пути по лесным массивам и болотам, наводили переправы из табельных средств через водные преграды под непосредственным воздействием огня противника.

С 27 июля по 27 августа батальон навел четыре переправы. При их эксплуатации было пропущено и перевезено 1199 автомашин, 306 единиц артиллерии разного калибра, 1645 конских повозок с грузом, 5476 человек.

Неделю, с 14 по 20 августа, батальон оборонял передний край обороны и занимал по фронту 5 км. За это время саперы-штурмовики уничтожили 35 солдат противника и подавили 6 огневых точек.

Только по основным видам инженерного обеспечения наступающих войск 22-й армии батальон снял 5272 мины противника, обезвредил 215 фугасов мощностью от 20 до 60 кг ВВ каждый, разминировал 236 км маршрутов, построил и восстановил 36 мостов общей длиной 278 м, оборудовал более 6 км объездов и 8 бродов, построил 7 КП и НП, 452 м гатей, проложил 32 км колонных путей, отрыл около 450 м траншей полного профиля со стрелковыми ячейками и щелей для личного состава[206].

Приказом Верховного главнокомандующего № 0253 9 августа 1944 г. за успехи, достигнутые в боях с немецко-фашистскими захватчиками и за отличие при овладении г. Двинск 19-й шисбр присвоено наименование «Двинская»[207].

В сентябре – октябре 1944 г. 19-я бригада выполнила ряд задач командующего войсками 2-го Прибалтийского фронта[208].

В ночь на 24 сентября бригада всем составом в полосе 22-й армии заняла рубеж обороны в 12 км по фронту. Утром бригада перешла в наступление и, преследуя отходящего противника, продвинулась вперед от 4 до 6 км, освободив более десятка населенных пунктов.

26 сентября все части бригады сосредоточились в одном районе с задачей обеспечить в ночь на 27 сентября переправу части войск 3-й ударной и 22-й армий через реку Западная Двина. В течение ночи бригаде удалось выполнить задачу. В тот же день она была переброшена на передний край. Здесь батальоны бригады сменили в обороне части 100-го стрелкового корпуса 42-й армии для прикрытия выхода войск фронта на левый берег Западной Двины.

Прочно удерживая занимаемый рубеж и огнем стрелкового оружия отбивая контратаки противника, саперы-штурмовики обеспечили перегруппировку и переправу войск обеих армий.

29 сентября 1944 г. бригада поступила в оперативное подчинение командира 93-го стрелкового корпуса 22-й армии, была снята с обороны на правом берегу Западной Двины и форсированным маршем переброшена в район г. Иецава, где все части бригады сосредоточились 1 октября. В ночь на 2 октября бригада заняла рубеж обороны по южному берегу реки Иецава протяженностью в 22 км[209].

В обобщенном кратком виде боевые действия 19-й шисбр нашли свое отражение в отзыве командира 93-го стрелкового корпуса[210].

В целом за 1944 г. бригада овладела свыше 220 населенными пунктами, уничтожила более 700 солдат и офицеров, взяла в плен 46 человек, установила 28 000 противотанковых и 57 400 противопехотных мин. Саперами-штурмовиками было снято и подорвано 42 040 противотанковых и 28 070 противопехотных мин, сделано 453 000 кв. м лесных завалов, установлено около 30 км проволочных препятствий, разминировано 44 населенных пункта, снято 345 фугасов, разминировано, восстановлено и построено большое количество дорог, мостов, паромных переправ, блиндажей, дзотов, полукапониров и других инженерных сооружений[211].

Во исполнение приказа начальника инженерных войск 2-го Прибалтийского фронта и командующего 10-й гвардейской армии 25 февраля 1945 г. 19-я бригада в полном составе приступила к организации штурмовых групп, имеющих специальные задачи по штурму, захвату и уничтожению отдельных опорных пунктов, самоходных установок, бронеколпаков и дзотов[212]. Созданием штурмовых групп преследовалась цель образовать проходы, а если удастся, прорвать сильно укрепленную оборону противника путем уничтожения огневых точек на направлении главного удара, обеспечив тем самым наступательные действия основных боевых порядков пехоты. Предполагались и ночные действия штурмовых групп, что должно было создать непрерывность боя.

По существу, за весь период нахождения бригады в действующей армии ее части впервые приступили к выполнению той задачи, для которой в основном предназначались и которую могли выполнять значительно лучше других инженерных частей.

Действия штурмовых групп осуществлялись при поддержке стрелковых подразделений, обеспечивающих закрепление достигнутого ими успеха. С этой целью батальоны бригады по приказу командующего армией были подчинены стрелковым дивизиям, в которых из состава батальона были организованы по 6–9 штурмовых групп численностью по 18 человек в каждой во главе с командиром взвода ошисб. Каждая штурмовая группа состояла из подгруппы разведки и разграждения в 6–8 человек и подгруппы блокировки в 7–10 человек, включая огнеметчиков с ранцевыми огнеметами. Некоторые штурмовые группы имели большую численность.

Днем 26 февраля наблюдением с инженерных наблюдательных постов были определены наиболее скрытные подступы к объектам блокировки, а также режим огня противника на направлении действий групп.

В 3. 00 ночи 27 февраля штурмовые группы начали движение к дзотам с двух направлений обхватом. Проходы в заграждениях были проделаны заранее и обозначены указателями. Впереди групп на обоих направлениях двигались по два сапера с зарядами ВВ и противотанковыми минами, прикрепленными к шестам для удобства передвижения ползком. На удалении 50 м попарно двигались группы с противотанковыми и ручными гранатами, вслед за ними – саперы-автоматчики с ручным пулеметом.

Противник заметил движение штурмовых групп и встретил саперов на расстоянии около 80 м от дзотов сильным пулеметным огнем. По вызову командиров групп средства усиления открыли огонь на подавление огневых точек противника.

Саперы броском приблизились к дзотам. Группы с противотанковыми гранатами в это время выдвинулись к ходам сообщения и, забросав их гранатами, отрезали пути отхода гарнизонам противника. Сосредоточенными зарядами, уложенными на дзоты и в амбразуры, саперы-штурмовики взорвали оба дзота с находившимися в них гарнизонами и вооружением. Противник открыл по захваченным объектам сильный минометный огонь и бросил в контратаку более роты пехоты. В течение получаса саперы вели интенсивный напряженный бой, в котором уничтожили 18 солдат противника и 4 станковых пулемета. Выполнив поставленную задачу, штурмовые группы отошли на исходные позиции. Путь для действия стрелковых частей был открыт.

Уместно заметить, что в этой ситуации саперы-штурмовики не имели поддержки, то есть группы закрепления, что не позволило удержать им занятый рубеж. В дальнейшем штурмовые группы бригады действовали в основном подобным же образом, что значительно снижало эффективность их действий и приводило к потерям. Кроме того, штурмовые группы, по существу, не имели времени на проведение разведки, предварительных инженерных работ и необходимую подготовку и тренировку.

Анализ боевых действий бригад, в том числе 19-й шисбр в составе 2-го Прибалтийского фронта, показывает на их многообразную деятельность. Саперы-штурмовики выполняли практически весь комплекс инженерных работ, причем эффективно и с высоким качеством. Приведенные выше примеры боевых действий саперов-штурмовиков отражают наиболее характерные из них, в том числе и те, на которые налагался запрет руководством Красной Армии. Прежде всего, это использование частей шисбр в качестве пехоты не только в обороне, но и в наступлении, а также в качестве танкового десанта и для сопровождения танков с задачами стрелковых подразделений. В частности, из общего периода нахождения 19-й шисбр в действующей армии, за исключением времени боевой подготовки и передислокации к новым местам сосредоточения, использование ее частей как пехоты составляло около 15%. Столько же занимали действия саперов-штурмовиков в составе штурмовых групп при прорыве сильно укрепленных позиций противника, можно сказать, в основном виде деятельности бригад. Более 35% из общего периода времени занимали действия саперов-штурмовиков, связанные с непосредственным инженерным обеспечением наступательных и оборонительных действий стрелковых частей, в том числе наступление в боевых порядках пехоты и прикрытие танкоопасных направлений. В остальное время части бригады выполняли набор и объем работ, характерный и выполняемый армейскими инженерными частями, полковыми и дивизионными саперами. Но с существенным замечанием – саперы-штурмовики выполняли инженерно-саперные работы на наиболее важных и ответственных участках фронта.

Если говорить о третьем периоде войны в целом, то изучение документов и материалов показало, что с небольшими вариациями подобное распределение времени боевых действий присуще абсолютному большинству бригад и характеризует общую динамику деятельности шисбр[213].

Как показательный пример деятельности бригад, большого разброса инженерных работ, выполняемых в довольно короткие сроки, могут быть рассмотрены боевые действия 9-й шисбр в период относительного затишья.

В конце октября 1944 г. бригада, находившаяся в составе 3-го Прибалтийского фронта, во исполнение директивы Генерального штаба прибыла в распоряжение командующего войсками 3-го Белорусского фронта. Две недели бригада находилась в резерве начальника инженерных войск фронта и занималась боевой подготовкой. 17 ноября бригада поступила в оперативное подчинение командующего 39-й армией и передислоцировалась в Новишкен в Восточной Пруссии.

До конца декабря части бригады выполняли самые различные инженерные работы[214]. Они обеспечивали службу инженерных заграждений в полосе соединений 39-й армии: действовали отрядами заграждений, осуществляли минирование и устройство других заграждений, несли охрану подготовленных к взрыву мостов. Кроме этого, саперы занимались оборудованием и усовершенствованием оборонительных позиций (БРО), разминированием территории и дорог в тылу войск, изготовлением сборных деревянных мостов для танковых частей, ремонтом и оборудованием дорожных маршрутов к переднему краю, строительством КНП начальника, вели инженерную разведку. За этот период подразделениями бригады установлено более 13000 мин различных типов, оборудовано 35 рубежей ПОЗ, сделано 3600 п. м лесных завалов, отрыто 865 п. м траншей полного профиля, оборудовано 4 КП и НП батальонов, отремонтировано и оборудовано около 30 км дорог, заготовлено 16 сборных мостов длиной 10 м под нагрузку 70 т, разминировано 32 км дорог, обнаружено и уничтожено более 500 мин, фугасов и снарядов противника[215]

Подводя итоги деятельности бригады в ноябре – декабре 1944 г., ее командир генерал-майор В. С. Пошехонцев подчеркивал, что частые изменения задач вызывали значительные затраты времени на передислокацию и большую разбросанность ее частей, снижали эффективность боевого использования бригады и затрудняли управление частями[216]. Это заключение командира 9-й шисбр с полным основанием можно определить как общее замечание и вывод для всех бригад.

Кроме прибывшей на 3-й Белорусский фронт 9-й шисбр, инженерное обеспечение боевых действий его войск в 1944 г. осуществляли 3-я и 4-я шисбр и 2-я гв. мшисбр (см. Приложение 11). Большое количество водных преград в полосе действий фронта отвлекало значительную часть инженерных войск на мостовое строительство. Для этого были задействованы и части шисбр. Так, во второй половине июля 1944 г. два батальона 3-й шисбр по боевому распоряжению начальника инженерных войск 33-й армии приступили к строительству моста через р. Неман у местечка Бирштаны. Части 33-й армии, форсировавшие с ходу Неман, имели к моменту строительства моста плацдарм на западном берегу реки. Снабжение боеприпасами, вооружением и прочими видами довольствия войск армии, находившихся на западном берегу реки, осуществлялось с помощью парома небольшой грузоподъемности, что было явно недостаточно. Поэтому на строительство моста грузоподъемностью 70 т и длиной 192 м была нацелена в целом вся бригада[217]. Для непосредственного руководства строительством моста была сформирована оперативная группа во главе с начальником штаба бригады.

Строительство моста велось под периодическим обстрелом противника, включая налеты авиации. Механизация работ была минимальной. Например, установка опорной рамы требовала привлечения к работам не менее 22–24 человек. К тому же быстрое течение реки привело к подмыву оснований рамных опор. Осмотр показал, что около 50% рамных опор не опираются на грунт дна реки, а как бы плавают в воде. К работам привлекли подводников. С учетом возможности повторения подобного все рамные опоры были обложены крупным камнем. Всего на строительство моста было затрачено 1750 человеко-дней. Строительство следующего моста проходило значительно интенсивней. На строительство моста южнее Бирштаны было затрачено времени в два раза меньше[218].

Во второй половине 1944 г. – начале 1945 г. части 5-й и 10-й шисбр обеспечивали боевые действия войск 1-го Прибалтийского фронта. Их деятельность была столь же разнообразной и насыщенной, как и других бригад[219].

Характер боевых действий бригад в составе 1-го Прибалтийского фронта можно проследить на следующих примерах.

10-я шисбр 15 июня 1944 г. вошла в оперативное подчинение командующего 6-й гвардейской армией с задачей инженерного обеспечения наступления войск армии северо-западнее г. Витебска в направлении на Сиротино. К этому времени в состав бригады были включены 119-й итп, 47-й отп и 35-й обро. В период с 15 по 21 июня саперы-штурмовики устроили проходы для танков и пехоты, а местами полностью сняли заграждения, как свои, так и противника.

В ночь на 22 июня войска армии прорвали оборону противника и 24 июня вышли на рубеж р. Западная Двина. При форсировании реки частями бригады на подручных и табельных средствах было переправлено 319 орудий, 1200 автомашин, 760 повозок, 2200 лошадей, более 5000 человек. 26 июня наступающие войска с ходу форсировали р. Улла. Переправа войск и боевой техники осуществлялись частями бригады на подручных средствах.

К 4 июля наши войска выбили противника из левобережной части г. Полоцка. Наиболее остро встала проблема организации переправы. Саперы-штурмовики 47-го ошисб при поддержке танков 119-го итп захватили мост через Западную Двину, подготовленный противником к взрыву. Тем самым они обеспечили беспрепятственную переправу нашим войскам на правый берег и полное освобождение Полоцка.

Командующий армией приказал бригаде обеспечить переправу соединений армии на правый берег Западной Двины. Три группы 47-го ошисб под командой офицеров Сульдина, Петрова и старшины Репко при поддержке танков 119-го итп первыми вышли на левый берег реки в районе деревянного моста. Это был единственный не разрушенный, но подготовленный к взрыву мост. Саперы под прикрытием огня танков ворвались на мост, перерезали со стороны противника электровзрывную сеть и приступили к его разминированию. На мосту находилась бочка с горючим, которая была подожжена прямым попаданием снаряда. Саперы, пренебрегая опасностью взрыва моста, потушили пожар. Оценив тщетность своих попыток взорвать или отбить мост, противник открыл по нему сильный артиллерийский и минометный огонь. Но саперы-штурмовики проявили исключительную отвагу и мужество и на виду у противника тушили очаги пожара, что позволило передовым наступающим подразделениям стрелковых частей переправиться на правый берег и закрепиться там.

При разминировании моста саперы сняли 900 кг ВВ. После ремонта проезжей части моста в три часа 4 июля по нему начали переправляться войска и техника.

За отличные боевые действия по инженерному обеспечению прорыва обороны противника северо-западнее Витебска приказом Верховного Главнокомандующего 10 июля бригаде было присвоено наименование «Витебская», а личному составу бригады объявлена благодарность.

В период преследования отходящего противника с рубежа г. Полоцка части 10-й шисбр отремонтировали 965 км дорог, построили и отремонтировали 122 моста. При этом саперы не только обеспечивали войска в инженерном отношении, но и сами обороняли рубежи от контратак противника, помогали стрелковым частям. На рассвете 15 июля до батальона немецкой пехоты при поддержке танков с фланга контратаковали наши части, вклинившиеся в расположение противника. Командир 49-го ошисб, видя угрозу окружения передовых частей, приказал занять оборону на подступах к деревне. В течение четырех часов, до подхода дивизионных резервов, батальон успешно вел бой с противником.

В августе 1944 г. при завершении операции по разгрому группы немецких армий «Центр» и освобождению Белоруссии, Литвы и Восточной Польши противник проявил наибольшую активность в полосе наступления войск 1-го Прибалтийского фронта. В качестве фронтового ПОЗ была задействована 10-я шисбр. Части бригады оборудовали противотанковую оборону в ближайшей глубине фронта в районах Помияны, Добеле и Жагаре, на подступах к г. Митава с задачей обороны этих районов в случае прорыва фронта противником.

В октябре – ноябре части бригады выполняли задачи по инженерному обеспечению, войск фронта, наступающих с плацдарма западнее Шауляя до ближайших подступов к г. Мемель (Клайпеда). Части бригады выполняли самые разнообразные задачи, в том числе в качестве стрелковых частей.

Во второй половине октября части бригады оборудовали противотанковые районы обороны северо-восточнее Мемеля у м. Рюцава. За шесть дней саперы установили 32 минных поля с общим количеством 22 303 противотанковые и противопехотные мины. При отражении контратак противника на минных полях, установленных 49-м ошисб, подорвались около 80 солдат противника. Огнем РОКС группы истребителей танков 35-го обро подожгли 3 немецких танка. Занимая район противотанковой обороны севернее Рюцава, умело действовал 47-й ошисб, отбив 4 контратаки противника.

В ноябре 1944 г. – январе 1945 г. 10-я шисбр осуществляла инженерное обеспечение наступательных действий 51-й армии на либавском направлении. Части бригады ремонтировали армейские дороги, несли службу регулирования на основных армейских и фронтовых маршрутах в момент перегруппировки войск, вели наступательные бои в составе 4-й ударной армии на салдуском направлении 2-го Прибалтийского фронта.

В 1945 г. части бригады обеспечивали в инженерном отношении боевые действия войск 51-й и 6-й гвардейской армий. Характер ее боевой деятельности практически не изменился[220]. Сохранился он и для других шисбр.

Как подчеркивалось ранее, весной – в начале лета были сформированы моторизованные штурмовые инженерно-саперные бригады (мшисбр). В целом общее количество штурмовых инженерно-саперных бригад резерва ВГК позволяло усилить фронты одной-тремя бригадами, что в сочетании с другими мероприятиями значительно повышало возможности инженерных войск как по объему решаемых задач, так и по срокам их выполнения. В 1944–1945 гг. в действующей армии находились порядка 20 бригад (см. Приложение 7).

Принципиальных отличий организации мшисбр от шисбр не было. Но большее количество автотранспорта в бригаде увеличивало ее мобильные возможности и позволяло лучшим образом осуществлять инженерное обеспечение механизированных и танковых соединений, что и определяло основное предназначение мшисбр.

В результате анализа документов и материалов о деятельности моторизованных штурмовых инженерно-саперных бригад установлено, что использование бригад носило на себе явный след уже устоявшегося стереотипа в применении шисбр. Боевые действия мшисбр представляли собой максимально насыщенный набор инженерных работ и мероприятий в условиях непосредственного соприкосновения с противником[221].

Прежде всего следует отметить большой динамизм в движении бригад. Они довольно успешно и быстро совершали марши, с ходу вступая в бой, эффективно обеспечивая в инженерном отношении стрелковые и механизированные соединения.

В качестве примера рассмотрим характерные, наиболее показательные для всех бригад, боевые действия частей 21-й мшисбр. На основании распоряжения штаба инженерных войск Красной Армии 132-й и 229-й отдельные мотоштурмовые инженерно-саперные батальоны (омшисб) бригады 17 сентября прибыли в оперативное подчинение 3-го Прибалтийского фронта. По 2 октября батальоны обеспечивали боевые действия и продвижение частей 11-го стрелкового корпуса 61-й армии, производя разминирование и восстановление мостов и дорог, постройку КП и НП, совершив 500-км марш по маршруту Кобры, Валга, Лигатне.

С 6 октября 1944 г. по 8 мая 1945 г. части бригады осуществляли инженерное обеспечение боевых действий войск 2-й гвардейской, 4-й ударной, 6-й гвардейской, 22-й, 42-й и 67-й армий, пройдя более 2000 км[222]. При этом части бригады неоднократно переподчинялись корпусам и придавались дивизиям внутри армии, совершая многокилометровые марши в полосе ее действий.

В ноябре – декабре части бригады обеспечивали в инженерном отношении наступательные действия войск 4-й ударной армии в районе Пампали. С 16 декабря 1944 г. части бригады поступали в оперативное подчинение 14-го и 83-го стрелковых корпусов.

132-й и 210-й омшисб придавались 119-й и 360-й стрелковым дивизиям 83-го стрелкового корпуса с задачей пропуска через передний край и сопровождения в глубине обороны противника самоходных артиллерийских полков, дивизионной и приданной дивизиям артиллерии, огнеметного танкового полка[223].

Инженерное обеспечение наступления 239-й и 378-й стрелковых дивизий 14-го стрелкового корпуса возлагалось на 229-й и 233-й омшисб. Кроме перечисленных выше задач саперы должны были осуществить пропуск пехоты через минные поля, сопровождение танков 34-й танковой бригады, восстановление дорог в полосе обеих дивизий[224].

133-й омшисб и 45-й обро находились в резерве командира 14-го стрелкового корпуса с готовностью к восстановлению и разминированию основного корпусного маршрута, отражению контратак противника, ликвидации отдельных опорных пунктов и действиям в траншеях противника.

В период подготовки к наступлению с 16 по 21 декабря 1944 г. части бригады выполнили комплекс необходимых инженерных мероприятий. В ходе наступления и закрепления достигнутых рубежей батальоны 21-й мшисбр показали себя способными выполнять боевые задания в самых сложных условиях. Всего с 16 декабря 1944 г. по 16 января 1945 г. бригадой было установлено более 23000 противотанковых и противопехотных мин, устроено 46 проходов в минных полях, отремонтировано и восстановлено более 12 км дорог, сделано 1100 п. м лесных завалов и деревоземляных стенок, установлено около 4, 5 км проволочного забора, рогаток и спиралей Бруно, построено 49 дзотов, блиндажей и КНП, подорвано 3 танка, 6 дзотов и НП противника[225].

При выполнении задач саперы 21-й мшисбр, так же как и личный состав других бригад, показали глубокое знание саперного дела, проявили мастерство, мужество и героизм. Они неоднократно вступали в огневой бой и рукопашные схватки с противником[226].

133-й омшисб, производя разминирование корпусного маршрута, натолкнулся на оживший опорный пункт противника в здании школы м. Пампали. Опорный пункт мешал продвижению вторых эшелонов наступающих частей и артиллерии. Командир второй роты лейтенант Пятков организовал штурмовую группу и при поддержке самоходных установок ворвался в здание. Лейтенант Пятков лично убил 3 немцев и двух взял в плен, в том числе офицера.

23 декабря 1944 г. в районе Дангас противник скрытно сосредоточил танки и готовился нанести удар во фланг 360-й стрелковой дивизии. Разведка обнаружила танки противника. Для прикрытия фланга была выброшена группа из ПОЗ 210-го омшисб, которая быстро установила минные поля на танкоопасном направлении. Штурмовики работали оперативно и качественно. Так, рядовой Дружков, работая под артиллерийским и минометным огнем, один установил 150 противотанковых мин.

Интенсивная и напряженная деятельность бригады объективно приводила к потерям личного состава. За период с 5 декабря 1944 г. по 16 января 1945 г. части бригады потеряли убитыми и ранеными 218 человек, в том числе 9 офицеров.

133-й и 210-й батальоны с 17 января распоряжением командующего армией были поставлены на маршруты движения частей армии с задачей несения комендантской службы. С 19 по 22 января части бригады совершили марш в новый район сосредоточения. Переход в 180 км в условиях обильного снегопада был проведен в установленные сроки. Из-за недостаточного количества горючего часть подразделений совершила марш в пешем строю.

Части бригады поступили в оперативное подчинение 14, 19-го и 9-го стрелковых корпусов с задачей инженерного обеспечения наступающих частей и соединений по овладению г. Клайпеда (Мемель). Саперы не имели возможности провести предварительные инженерные мероприятия и наступали в боевых порядках пяти стрелковых дивизий трех корпусов.

В результате упорных трехдневных боев на подступах к городу на рассвете 28 января 1945 г. части 21-й мшисбр вместе с пехотой ворвались в город. Первыми в город ворвались саперы-штурмовики 229-го и 210-го омшисб майоров Геонджиона и Петрова. После короткого ожесточенного боя были очищены северная и южная части города.

Осуществляя инженерное обеспечение стрелковых дивизий при прорыве сильно насыщенных различного рода препятствиями позиций вокруг обвода города, батальоны встретились с новыми методами установки «сюрпризов». Противник массированно минировал дороги и деревья на их обочинах с целью уничтожения живой силы и устройства завалов на дорогах. Густо минированные дороги и объезды создавали серьезные препятствия при движении наступающих войск. Минные поля летней установки были дополнительно усилены минами зимней установки. Хорошо организованная инженерная разведка позволила своевременно обнаружить минные поля и правильно организовать работу по разминированию, сведя к минимуму потери личного состава наших частей.

Действия частей бригады 28 января 1945 г. были отмечены приказом Верховного Главнокомандующего.

29 января части бригады приступили к сплошному разминированию города. В результате боевых действий бригада за январь 1945 г. потеряла ранеными и убитыми 66 человек, из них 8 офицеров[227].

В целом бригады приобрели большой боевой опыт, что позволило им самим обобщать и использовать его с целью качественного выполнения основных задач инженерного обеспечения преодоления сильно укрепленных позиций обороны противника.

С целью качественного решения задач в большинстве бригад разрабатывались рекомендации по выполнению целого комплекса или отдельных видов инженерных работ, как характерных для шисбр, так и не отвечающих их прямому предназначению, но ведущихся ими[228].

В частности, интересны указания по разведке и разминированию минных полей летней установки в условиях замерзшего грунта при отсутствии снежного покрова[229]. Создавалась ситуация, при которой верхний слой грунта делал невозможной работу щупом, но не выдерживал давления веса техники. Все это требовало особых навыков, большего опыта и специфических приемов работы.

Инженерное обеспечение боевых действий танков рассматривалось как наиболее трудная задача саперов-штурмовиков[230]. Боевой опыт шисбр был положен в основу ряда рекомендаций по решению этой проблемы[231]. Детально рассматривалось обеспечение наступления танков, оперативная работа штаба батальона в период боевых действий по инженерному обеспечению танковых подразделений, сопровождение танков через передний край при прорыве обороны противника, их инженерное обеспечение в тылу противника, организация сопровождения отдельного танкового полка. Решение этих задач требовало от саперов-штурмовиков высокого мастерства, мужества и выносливости.

В феврале 1945 г. в 10-й шисбр была разработана инструкция по действию штурмовых групп при уничтожении броневого пояса противника[232]. Этот документ не был случайным, также как и сам термин. В ходе наступательной операции по ликвидации вражеской группировки в Прибалтике выяснилось, что противник не имеет достаточного количества хорошо оборудованных промежуточных рубежей, которые в ходе наступления могли бы эффективно препятствовать продвижению нашей пехоты. Это было и на участке фронта 51-й армии, инженерное обеспечение которой осуществляли части 10-й шисбр. В связи с этим по всему участку фронта для противодействия продвижению наших войск противник применял подвижные броневые огневые точки в виде отдельных самоходных установок и танков. Они сосредоточивались противником вблизи своего переднего края. При выходе нашей пехоты в атаку противник выпускал свои подвижные точки, а последние прямой наводкой расстреливали наступающих. На 1 км фронта противник имел 3–4 такие огневые точки, что и создавало эффект броневого пояса на всем участке фронта.

Для их уничтожения имелась необходимость организации специальных подразделений. Именно с этой целью создавались настоящие штурмовые группы. Состав и вооружение групп мало чем отличались от организации подобного рода подразделений, предназначенных для блокировки и уничтожения огневых точек. Были лишь некоторые особенности в действиях групп. В частности, разведка производилась саперами только в дневное время путем наблюдения, то есть была ограниченной. Штурмовым группам предписывалось действовать в основном ночью и на заранее разведанные объекты. Командование группой возлагалось на саперного командира.

На уничтоженные подвижные огневые точки саперы-штурмовики получали подтверждение от общевойсковых командиров. Так, группа младшего лейтенанта Маркина подорвала самоходную пушку «Фердинанд», старшего сержанта Антонова – танк «Пантера», огнеметчик Виноградов сжег подорвавшуюся на мине самоходную пушку системы «Артштурм»[233].

В конечном итоге появился и общий документ, определяющий, с помощью опыта, основы боевого использования штурмовых инженерных частей. Правда, это было в апреле 1945 г., и рассматривал он лишь прямое предназначение шисбр в условиях полевой обороны противника[234]. Определялось, что штурмовые инженерно-саперные бригады стали необходимыми специальными войсками, которые, действуя совместно с пехотой, разведывали оборону противника, преодолевали и разграждали ее, штурмом овладевали укрепленными огневыми точками и уничтожали их, а также закрепляли захваченные рубежи, применяя минирование и другие способы закрепления местности (перечень основных инженерных работ, выполненных шисбр в ходе войны, см. Приложение 12).

В целом опыт применения шисбр в ходе наступательных операций Красной Армии подтвердил целесообразность и необходимость создания бригад. Инженерные войска получили соединения, способные выполнять целый полный комплекс специальных задач по обеспечению наступательных действий в самых сложных условиях. Как правило, бригады использовались на наиболее важных участках фронта и решали определенный перечень задач, необходимый для достижения общей цели.

По заключению известного специалиста по истории инженерных войск П. И. Бирюкова:

Это заключение П. И. Бирюкова, по всей видимости, в большей степени основано на руководящих документах по использованию шисбр. Изучение документов и материалов о деятельности шисбр, их анализ и приведенные в настоящей работе примеры показывают, что бригады, кроме обеспечения штурма укрепленных позиций противника, выполнили в ходе наступательных операций значительный и разнообразный объем инженерно-саперных работ, не в полной мере характерных для бригад и отвечающих их предназначению. И это при всем том, что в войсках имелись документы, запрещающие общевойсковым командирам использовать шисбр для выполнения такого рода задач. Все это объяснялось целесообразностью и необходимостью, общей нехваткой инженерно-саперных частей. Чаще всего к такому использованию шисбр вынуждали обстоятельства и обязательное выполнение общей конечной задачи. Исследование показало, что шисбр после прорыва укрепленных полос противника не выключались из активного обеспечения боевых действий, а в своем абсолютном большинстве привлекались к решению задач в оперативной глубине, в том числе в качестве ПОЗ, выполняли большой объем дорожно-мостовых работ при развитии наступления и в ходе преследования или же для более эффективного применения перебрасывались на другие участки фронта, передавались в оперативное подчинение новых объединений.

В третьем периоде войны продолжалась практика применения шисбр в качестве стрелковых подразделений и танковых десантов. В силу такого подхода бригады несли большие потери, но и эти задачи выполняли с честью и мужеством, что еще раз подтвердило их высокие боевые возможности (сведения о потерях личного состава шисбр см. Приложение 13).

Большинство бригад часто и не всегда обоснованно за довольно короткий промежуток времени перебрасывались из одной армии в другую, проводя много дней на марше. Нередко части одной бригады осуществляли инженерное обеспечение боевых действий войск нескольких армий. Инженерно-танковые и огнеметные танковые полки бригад чаще всего получали самостоятельную задачу и выполняли ее за много километров от штабов их бригад или использовались как линейные танковые полки. Все это затрудняло управление как частями бригад, так и боевыми действиями саперов-штурмовиков.

Не решали проблему управления и средства связи. Их количество и тактико-технические характеристики не позволяли командирам и штабам бригад осуществлять функцию управления эффективно и в полном объеме. Поэтому в практику управления прочно вошла такая распространенная форма, как создание и деятельность оперативных групп.

Продолжалось совершенствование организации шисбр. 1944 г. характерен их усилением. Это делалось с целью повышения боевых возможностей бригад при выполнении своих основных задач. Отдельные батальоны ранцевых огнеметов позволили шисбр комплексно решать задачи инженерного обеспечения наступления и штурмовых действий. Совместные действия саперов-штурмовиков и огнеметчиков стали более слаженными и, следовательно, эффективными.

Усиление пяти шисбр инженерно-танковыми и огнеметными танковыми полками, безусловно, повысило ударную мощь и инженерные возможности бригад. Но довольно слабая материальная часть полков, небольшие возможности по ее восполнению и их использование в качестве линейных танковых полков не привели к желаемым высоким результатам. К весне 1945 г. практически все полки утратили свои боевые инженерные и огнеметные возможности. Часть их была отправлена в тыл на переформирование, оставшиеся же полки использовались в основном в качестве линейных.

Создание в 1944 г. моторизованных штурмовых инженерно-саперных бригад явилось следствием общего наступления Красной Армии. Его довольно высокие темпы потребовали наличия инженерных частей, способных к быстрому маневру с целью инженерного обеспечения наступающих войск и отражения инженерными средствами моторизованных и танковых частей противника. Моторизация частей, входящих в состав мшисбр, значительно повысила их маневренность и увеличила их боевую мощь по сравнению с ошисб. Моторизованные штурмовые инженерно-саперные бригады увеличили боевые возможности инженерных войск и позволили качественно решить ряд специальных задач.

Практика показала, что, как правило, шисбр поступала в подчинение командующего войсками фронта и его приказом передавалась одной или даже нескольким армиям. Далее шисбр являлась средством командующего армией и использовалась по его плану. Бригада получала общую задачу по инженерному обеспечению боевых действий нескольких корпусов или дивизий. Но разброс конкретных инженерных задач и их параметры были столь разнообразны и значительны, что требовали большого количества штурмовых инженерных подразделений и, следовательно, приводили к их мелкому дроблению, значительному перемещению по фронту и даже «растворению» среди стрелковых частей. В ходе боевого применения шисбр сложилась практика централизованного, децентрализованного и смешанного использования шисбр.

Часть сил шисбр выделялась для действия в составе штурмовых групп. Нормативно было установлено, что одна бригада могла выделить столько штурмовых групп, сколько их потребуется для обеспечения прорыва сильно укрепленных позиций примерно на фронте протяжением 10 км, то есть на фронте наступления одного стрелкового корпуса. При прорыве укрепленного района одна шисбр могла обеспечить в два раза меньший фронт атаки, то есть 5 км[236]. Подразделения шисбр, выделенные для действий в составе штурмовых групп, использовались децентрализованно. При этом каждый инженерный начальник оставлял в своем распоряжении достаточный резерв.

При децентрализованном использовании шисбр распределялась по дивизиям из расчета примерно один ошисб на дивизию. Дивизии, действующие на вспомогательном направлении, усиливались штурмовыми инженерно-саперными частями в зависимости от наличия последних.

При прорыве сильно укрепленных позиций и укрепленных районов штурмовые группы составляли основу боевых порядков частей первого эшелона и, как временные формирования, не имели постоянной организационной структуры. На разных фронтах и в различных операциях их организационная структура имела как некоторые отличия, так и много общего. Чаще всего штурмовая группа включала: подгруппу разведки и разграждения, огневую подгруппу, подгруппу разрушения и ядро.

Подгруппа разведки и разграждения состояла, как правило, из отделения саперов-штурмовиков, оснащенных средствами разминирования и преодоления заграждений. На нее возлагалась задача инженерной разведки объекта и подходов к нему, устройство или расширение проходов в различного рода заграждениях.

Основу огневой подгруппы составляли стрелковые подразделения со средствами усиления. Она предназначалась для подавления огнем атакуемого объекта и соседних огневых точек, которые могли противодействовать штурму.

Подгруппа разрушения, или подрывная подгруппа, предназначалась для разрушения сооружения и состояла из 1–2 отделений саперов-штурмовиков. Она оснащалась сосредоточенными и кумулятивными зарядами, ручными и противотанковыми гранатами, термитными шарами и дымовыми шашками.

Ядро штурмовой группы состояло из стрелков и автоматчиков и решало задачу обеспечения подхода подгруппы разрушения к объекту штурма, а также его непосредственного захвата. Иногда эту же задачу решала огневая подгруппа, и в этом случае она выполняла задачу закрепления. При таком варианте в состав штурмовой группы включалась подгруппа усиления.

При любом варианте специальное руководство подразделениями шисбр, организация их боевой работы, обеспечение средствами исполнения и т. п. оставались за инженерными начальниками.

Таким образом, при прорыве сильно укрепленных позиций и укрепленных районов противника саперы-штурмовики в составе штурмовых групп выполняли важнейшие задачи, обеспечивая конечный результат боевых действий.

Управление штурмовой группой и взаимодействие внутри ее в полной степени зависели от профессиональной подготовки и обученности личного состава, входившего в ее состав. Штурмовые группы, не прошедшие совместную тренировку и обучение, несли больше потерь и действовали менее эффективно.

Анализ и приведенные ранее примеры показали, что нередко штурмовые группы состояли целиком из саперов-штурмовиков. Их действия не получали поддержки со стороны пехоты и артиллерии, а сами саперы не имели необходимых средств усиления или же получали их в самом ограниченном количестве. Но и в этих сложных условиях частям шисбр удавалось качественно решать задачи штурма, однако при этом саперы-штурмовики несли значительные и неоправданные потери.

В абсолютном большинстве взводы и роты шисбр представляли собой слаженные и хорошо подготовленные в профессиональном отношении войсковые коллективы, способные самостоятельно решать сложные задачи штурма. Поэтому наиболее полно свои лучшие качества штурмовые инженерные части проявили при овладении крупными сильно укрепленными городами.