"Эвелин Энтони. Любовь кардинала " - читать интересную книгу автора

Богу и его пастве, не поддаваясь сладостному зову, влекущему на службу
королю. Он знал, к чему стремился. Ни по натуре, ни по развитым склонностям
он не был пастырем. Будучи вторым сыном в знатной, но бедной семье, он
обратился к церкви, отдавая дань традиции, и еще потому, что их род имел
право на епископат. Он старался обратить энергию своего ума на нужды Лукона
и его жителей, но Париж манил, и ему еще не исполнилось и тридцати, когда он
отправился туда, где распределялись должности и распоряжались властью - к
королеве-матери и ее итальянскому фавориту Кончини.
Он был молодым человеком привлекательной наружности со светло-серыми
глазами, не очень крепкого сложения и с плавными движениями утонченной формы
рук. Он умел и льстить, и служить. Поступив на королевскую службу, он за
несколько месяцев превратился из незаметного чиновника, записывающего
решения Королевского совета, в Государственного секретаря. Все эти
соображения объясняют отчаянные попытки Ришелье умиротворить де Льюиня и
принять сторону короля после убийства Кончини. Но и другие соображения были
не менее сильны. Он не хотел уезжать из Парижа, потому что любил королеву
Анну, и пост ведающего раздачей милостыни был не менее важен для него, чем
должность Государственного секретаря.
Любовь и политика, политика и любовь. Он не смешивал их, конечно, и не
имел иллюзий относительно своей привязанности к королеве. Но впервые в жизни
он испытывал чувство к женщине. Хотя он не был замкнутым по натуре, как
король, но из всех церковных запретов легче всего ему давалось целомудрие.
Ришелье был слишком занят, чтобы тратить время на женщин и на утомительные
любовные интриги. Одеяние епископа охраняло его, а амбиции запрещали
рисковать. Но когда он приехал в Париж и увидел молодую королеву, то потерял
голову. Он вел себя так смиренно, так осторожно. Видя, как он выполняет при
ней свои официальные обязанности, никто не мог бы сказать, что в его
отношении к королеве, в словах, обращенных к ней, было что-то особенное. Но
желание сжигало его. Он понимал, что при склонностях короля де Льюинь -
только первый из многих.
Королева всегда была любезна с ним, но держалась официально, так как
была испанкой, а он священником и, следовательно, в ее глазах никак не
мужчиной. Это не беспокоило Ришелье. Время было его союзником: девушке, до
сих пор пребывавшей в состоянии девственницы, требовалось время, чтобы стать
женщиной. Точно так же как Ришелье требовалось время, чтобы стать чем-то
большим, чем епископ и скромный управляющий по раздаче милостыни. Король был
мальчишкой. Тирании матери он предпочел влияние человека, которого очень
скоро будут ненавидеть так же, как Кончини. Двор был змеиным логовом, в
котором гнездились зависть и интриги. Людовик расстался с матерью, но это
только временно. Де Льюинь падет, Мария Медичи с триумфом вернется, а вместе
с ней вернется и ее преданный друг и протеже - Арман де Ришелье.

- Мадам, могу я вас побеспокоить?
Анна удивленно подняла голову. Она отправилась молиться в капеллу замка
Тур не потому, что испытывала в этом духовную потребность, а просто у нее не
было другого дела, как только заниматься вышиванием в кругу своих дам,
гулять в садах или выслушивать гневные монологи вернувшейся из ссылки Марии
Медичи. Король теперь вообще не уделял Анне внимания. За два года, что им
помыкал де Льюинь, король отдалился от нее, как никогда раньше. Почти
девятнадцати лет и все еще девственница, Анна слишком хорошо понимала, как