"Эвелин Энтони. Любовь кардинала " - читать интересную книгу автора

алтаря личной часовни. Дамы ее двора собрались вокруг нее, занимаясь
вышивкой или негромко переговариваясь. В углу комнаты испанская фрейлина
королевы мадам де Лас Торрес сидела в стороне, читая вслух сборник
душеспасительных сентенций. Анна, склонясь над вышивкой, не прислушивалась к
скучным советам испанского церковника, которые, как полагала мадам де Лас
Торрес, должны были принести большую пользу ее душе. Со всей
самозабвенностью и тщеславием своих шестнадцати лет Анна пыталась решить,
которое из трехсот платьев и с какими драгоценностями стоит ей выбрать для
бала во дворце сегодня вечером. Ее тщеславие было вполне невинным и потому
извинительным.
Когда два года назад она приехала во Францию, даже французский Двор,
где сияло столько красавиц, признал, что юная королева скоро затмит их всех.
Анна была высокого роста, с гибкой, но пышной фигурой. Цвет ее ярких
золотисто-рыжих волос имел такой редкий оттенок, что одни называли их
белокурыми, другие - рыжими. В век, когда женщины красились очень сильно,
кожа Анны отличалась естественной белизной без малейших следов веснушек,
которые обычно портят женщин этого типа. Ее глаза (что характерно для
Габсбургов) были пронзительно-голубого цвета, а слегка полноватая нижняя
губа - фамильная черта, лишившая привлекательности многих ее предков, -
только подчеркивала с легким намеком чувственность и очарование Анны. Роль
королевы Франции приводила ее в восторг. Она даже была готова сделать все
возможное, чтобы полюбить короля, что было нелегкой обязанностью, но стоило
блеска и славы ее новой жизни. Король был ее ровесником. Мрачноватый
темноглазый юноша, который как будто неловко чувствовал себя в ее обществе.
Когда бы они ни встречались, он всегда был со своим другом де Льюинем,
которого, как говорили испанские приближенные Анны, она должна презирать,
поскольку тот был низкого происхождения и беден. В Испании таким людям не
позволяли находиться в окружении монархов. Мадам де Лас Торрес и другие
столь же чопорные дуэньи, состоявшие при Анне, не одобряли этих вольностей
французского Двора и пытались отгородить от них свою молодую госпожу стеной
этикета, что чрезвычайно раздражало короля и еще более - де Льюиня. Но во
Франции правили бал фавориты. За два года замужества Анна это поняла и
смирилась настолько, что могла быть любезной с де Льюинем, который был тенью
ее мужа, и обходительной с искателем приключений Кончини, который являлся
такой же тенью королевы-матери, Марии Медичи. Та была итальянкой родом из
Флоренции, богатого торгового центра; и Анне не казалось странным, что она
предпочитает общество своего соотечественника, хотя чести и порядочности у
Кончини было не больше, чем у де Льюиня.
Но юная девушка никак не могла понять, почему такая могущественная,
неистовая и вульгарная тиранка, как Мария Медичи, повинуется воле своего
фаворита. Право монарха даровать милости - если у него есть к тому желание.
Придворный же должен их почтительно принимать и, что более важно, полностью
отдавать себя выполнению монаршей воли. Так в Испании смотрели на
королевскую власть, и Анна удивлялась, как ее мужем, который, впрочем, до
сих пор не выполнил своих супружеских обязанностей, и ее свекровью, которая
была регентшей Франции с 1610 года, помыкают недостойные их люди. Такое
положение дел казалось странным, но она примирилась с ним, лишь слегка
пожимая плечами при виде подобной нелепости. Впрочем, все это не имело
значения. Ее муж Людовик когда-нибудь взойдет к ней на ложе, она покорно
примет его и, как полагается у Габсбургов, родит ему наследника престола. А