"Сергей Антонов. Свалка повесть" - читать интересную книгу автора

шись, что имеет дело с художником, и только.
Может быть, из-за подобного случая с заказчиком и последующего за-
хоронения тела вернулся Пенкин к вопросу, за который уже как-то брался
решать, снимая кальки с рисунков и даже вылепив из глины "болванку"
головы.
Заказчики, имевшие уже свое изображение, и те, кто ожидал своей
очереди,- очередь желавших иметь портрет работы Пенкина существовала,
даже увеличивалась - относились к художнику, конечно, не как к равно-
му, но человеку из своего окружения, оценивая Пенкина выше прислуги в
доме или охранников - то есть к человеку труда умственного. Узнав из
газеты об очередной жертве разборки, Пенкин на следующий день обнару-
жил в почтовом ящике конверт с извещением о дне похорон и, повертев в
руках приглашение, любопытства ради решил пойти на кладбище.
В день, указанный в приглашении, Пенкин надел черный траурный кос-
тюм, того же цвета галстук и ботинки и скоро очутился на кладбище в
густой толпе, окружавшей гроб, заметив лица знакомые и даже раскланяв-
шись издали с некоторыми из них.
Толпа, постояв, двинулась к месту захоронения, гроб, лежавший на
плечах дюжих молодцов, плыл над головами, слегка покачиваясь в хмуром
небе. Гроб был открыт - крышку гроба несли сзади. Открытый, гроб с по-
койником установлен был на сооруженном у могилы возвышении. Пенкин,
искренне соболезнуя, встав в длинную очередь прощавшихся, двигался к
гробу: до возвышения у могилы оставалось несколько шагов - женщина
впереди стояла уже у ног покойного и секунду спустя склонилась у изго-
ловья, закрывая черным силуэтом голову лежавшего в гробу - минута про-
щания затянулась, Пенкина в спину толкали нетерпеливые, женщина шагну-
ла в сторону, уступая место Пенкину, но тот замер на месте, увидев
прямо перед собой вовсе не покойного, а свой портрет, раскрашенный яр-
ко и безвкусно, - сзади толкали и даже шептали что-то, но ошеломленный
Пенкин стоял точно врытый в кладбищенскую глину, и только крепко взяв-
шие его под руки молодцы, следившие за порядком, отвели Пенкина в сто-
рону, позволив, таким образом, продолжить траурную церемонию.
"Плагиат! Загримировали покойника под сделанный мною портрет. В
конце концов, это же деньги. Платят же за репродукцию!" - так думал
Пенкин, возвращаясь с похорон.
Дома, успокоившись, мысли Пенкина потекли в иной плоскости: "Надо
же так врать в цвете,- упрекал себя Пенкин.- Какой же на самом деле",-
имея в виду заказчика, думал Пенкин, расхаживая по комнате, и ходил
так, пока взгляд не уперся в гипсовый лосиный зад. Лось стоял на стел-
лаже, готовый к покраске, но так и не покрашенный - закрылся салон.
"Блик на жопе", вспомнил выражение, слышанное от живописцев, и блик,
лежавший на тугом розовом заде натурщицы, тоже вспомнил и сравнил его
с мертвым бликом на гипсовом лосе, сказал, обратившись к гипсовому за-
ду: "Нет, совсем не тот блик,- цвет не тот, тухлый цвет".
В машине, черной и длинной, присланной за ним заказчиком, Пенкин
торопил шофера, решив твердо, что будет писать по возможности так, как
есть на самом деле - тому виной не были лавры живописца, а лишь край-
нее любопытство человека, желавшего посмотреть в замочную скважину.
Добравшись, наконец, до места, Пенкин вошел в дом, где в одной из
комнат, освещенной дневным светом, падавшим из большого без переплетов