"Сергей Антонов. Васька " - читать интересную книгу автора

- Я сама семилетку кончала, Федор Ефимович, - напомнила Надя.
- Давай, давай! Ты - семилетку, а он - Александровский институт. Сама
знаешь, кому пишем.
Отослав рапорт с нарочным, Федор Ефимович снова притих. Кто бы подумал,
что безропотная ударница с гравиемойки окажется такой настырной. Не слыхать
ее было, не видать, и вдруг на тебе! Показала норов. Под землю приспичило. К
Платонову. Первого Прораба и того не испугалась. И что с ней приключилось?
Почему бежит с гравиемойки? Может, прораб Утургаури обижает? Вроде бы нет.
Обижал бы, куда угодно пошла. А ей приспичило к Платонову. Может, слава
бригады прельстила? Непохоже. Она, я думаю, не понимает, что главней - орден
Красного Знамени или значок ЗОТ. Может, там, в платоновской бригаде, миленок
у ней завелся? Надо проверить... Вот интересно: в массе все одинаковые, а
каждая отдельная единица - загадка природы...
Федор Ефимович хоть и глядел на южную сторону, а все-таки первый
вспомнил про Чугуеву. Не вспомнил бы, пустил на самотек, так и осталась бы
она на гравиемойке, и вышестоящее указание не было бы выполнено.
"Постой, постой! - начальник насторожился. - Чугуевой-то никто не
пособил! Ни шахтком, ни новый комсорг, никто не догадался!"
Лежачие уши Федора Ефимовича стали накаляться. Конторский скороход
давно уже доставил рапорт в высшие инстанции, Федору Ефимовичу представились
алая тяжелая папка, сияющая золотом прянично впечатанного слова "к докладу",
матово-бледные руки Первого Прораба, открывающие ее, серебристый испод
переплета, паточно истекающий муаровыми узорами, и среди документов
международного значения бумажка с разборчивой подписью "Лобода".
- Надя! - вскрикнул Федор Ефимович. - Срочно Чугуеву!
Пока бегали за Чугуевой, Федор Ефимович пытался вникнуть в ее анкету и
автобиографию. Попытка не удалась. Корявые буквы плыли перед глазами, а
папка личного дела упорно норовила закрыться.
Наконец Чугуеву привели. Из-за кучи платков глядели на начальника
испуганные глаза.
- Чего замоталась? - приветствовал ее Федор Ефимович. - На дворе
холодно?
Она принялась было отвечать, заметила на папке большой номер, черные
буквы своей фамилии, и ее ударило будто током: "Все! Левша доказал.
Пропала!" - и венский стул пискнул под ее тяжестью.
- Чего это ты? - Федор Ефимович заботливо наклонился над ней. -
Сомлела?
- Оробела... - пробормотала Чугуева.
- Ну вот, оробела, - огорчился Федор Ефимович. Впрочем, если
подчиненные
вовсе не робели, он огорчался еще больше. - Такая устойчивая девка,
двух мужиков пересилила, а тут на ногах не стоит. Чего нас пужаться? Мы не
звери, мы руководители. Распеленайся, тепло... Вот так. Я тебя, Маргарита
батьковна, не для своего, а для твоего удовольствия пригласил, - начальник
вернулся за письменный стол, стал читать личное дело и, не прерывая чтения,
задавал посторонние вопросы: "Газету выписываешь?" или "В профсоюз
заплатила?"
Потом отложил дело и спросил напрямик:
- Скажи мне, пожалуйста, почему ты к Платонову собралась? По каким
соображениям?