"Сергей Антонов. Врата испуганного бога ("Двойной Герой" #1) " - читать интересную книгу автора

дальнего (среднего) радиуса действия, способных причинить вред живому
существу, является уголовным преступлением и карается.
Тому, кто хочет выжить в системе Дублин, (как, впрочем, и в любой
другой пограничной системе Галактики) следует обратить пристальное внимание
на одно крайне немаловажное обстоятельство. Юридические процедуры связанные
с вынесением приговора на любой из планет дублинской системы сводятся к
тому, что местный Прокурор или лицо, его заменяющее, обращается в Большой
Дом (полностью компьютеризированное хранилище юридической справочной
литературы) и получает из памяти компьютера описание прецедента, наиболее
соответствующего сложившейся ситуации. После чего вершитель правосудия
действует строго по предложенной схеме. А в случае с обнаружением у
гражданского лица незаконно хранящегося оружия дальнего (среднего) радиуса
действия Большой Дом от раза к разу вспоминал прецедент, согласно которому
блюститель порядка некогда просто пристрелил преступника из его же
собственного флинта. При попытке, понятное дело, к бегству, в целях,
естественно, самообороны.
Официальное разрешение на ношение этих видов оружия имели только
полицейские, военные и частные детективы. И кое-кто еще. Но ни военным, ни
частным детективом, ни, боже упаси, тьфу, копом, Музыкальный Бык не был. Не
был он также и кое-кем еще.
Именно поэтому лабух (не назовите так лабуха в глаза, милостивые
государи, - пожнете бурю!) и местный крутой кабачного разлива Дон Маллиган
вот уже почти четыре минуты болтался вниз головой в тридцати сантиметрах от
пола, беспомощно помавал руками, разгоняя во все стороны густой табачный дым
в пространстве портового бара "У Третьего Поросенка", и поливал врага
страшными ругательствами. К чести Маллигана, и при создавшихся непереносимо
тяжелых и унизительных обстоятельствах, он старался соблюсти
профессиональную репутацию: в своей гневной филиппике он ни разу не
повторился и не запнулся, хотя придумывать свежие связки становилось все
труднее: в ушах шумело, глаза налились темной кровью, а язык почти перестал
помещаться во рту. Вспомнив изысканный пассаж, слышанный им в далеком
детстве от папаши, уронившего на ногу кузнечный скорчер, Дон немедленно
воспроизвел его (пассаж) в подробностях, прибавил немного от себя и,
наконец, замолчал, дабы набрать в легкие новый кубический дециметр несвежего
воздуха.
Противник внимательно слушал. И смотрел. Все его четыре глаза размером
с человеческий кулак до упора вытянулись на бамбукоподобных стебельках по
направлению к Дону, гибкие хитиновые пластинки, прикрывающие слуховые
отверстия, расположенные на верхних сегментах грудной клетки, сдвинулись в
стороны и приняли полусферическую форму. Больше всего слушатель и смотретель
напоминал Маллигану трехметрового краба-инвалида. Краб непрочно стоял на
четырех суставчатых ногах и держал в одной клешне огромную кружку какого-то
мутного пойла, разящего на десяток метров вокруг жидким золотом. Но Дон
готов был бы простить гаду, что тот нарушил важнейшее правило ресторанного
этикета - выперся со своим дерьмом в кружке за пределы своего поганого
столика в этом гребаном дальнем углу (столики в "Поросенке" оснащались
силовыми покрывалами, спасающих массового гуманоидного посетителя бара от
запахов и всего прочего, сопутствующих потреблению еды и питья данной расы),
если бы в другой клешне краб не держал самого Дона. За ноги. Мягко, но
дьявольски больно прищемив лодыжки. И несильно потряхивая. Мать его. Или как