"Андрей Антипов. Лев Рохлин: Жизнь и смерть генерала " - читать интересную книгу автора

Из штаба я вышел со смешанными чувствами. Впервые за последнюю неделю
не был задан вопрос - кто мне разрешил появиться в здешних местах? Впервые
меня принял генерал - командир одного из соединений. И при этом ничего не
скрывал, никаких условий не ставил. Впервые мне предложили делать все, что
нужно для выполнения моих профессиональных обязанностей.И даже не попытались
предложить свою точку зрения на происходящее. Но генерал не вдохновил мое
воображение.
- Вялый какой-то, - обронил я в разговоре с разведчиками вечером того
же дня, когда мы сидели в их штабном вагончике.
- Кто вялый? - не поняли те.
- Да генерал ваш...
Разведчики переглянулись. Им, очевидно, не понравилась моя небрежная
оценка их командира. Но тогда я не хотел этого замечать: перед глазами
стояла усмешка на волевом лице. Он видел, как я струсил. И я не мог ему
этого простить.


НЕИЗВЕСТНЫЙ ГЕНЕРАЛ

В Моздоке о Рохлине никто ничего не знал. Во всяком случае, среди
находящейся здесь журналистской братии в декабре 1994-го о нем не говорили.
А последующее назначение некоего генерал-лейтенанта командиром Северной
группировки расценивали как обычную формальность: должен же кто-то
командовать. Тем более никто из военных в то время не хотел признаться
журналистам в причастности к какому бы то ни было руководству.
Вернувшись из Чечни в Москву, я вскоре узнаю, что генерал-лейтенант
Рохлин, оказывается, стал первым высокопоставленным командиром, кто открыто
сообщил о потерях, первым заявил, что против федеральных войск воюют не
бандформирования, а хорошо оснащенная и профессиональная армия, первым
предсказал затяжной характер конфликта.
Так будут писать газеты. Они начнут и формировать мнение о генерале.
Газета "Московский комсомолец" напишет: "...чрезвычайно строгий в мирное
время, огромный, как медведь, Рохлин стал любимцем в войсках". "Известия"
отзовутся по-своему: "Военные говорят, что он умеет добиваться поставленных
целей; насчет цены и средств - разговор особый".
Намек прозрачен, но для меня так и не станет ясно, что за личность
генерал-лейтенант Рохлин, случайно ли о нем заговорят, случайно ли
журналисты начнут ломать копья вокруг его фигуры? Ведь не секрет: в наше
время можно скорее прославиться не силой ума и пользой дел, а способностью
вовремя делать скандальные заявления.
Репортаж Александра Невзорова о днях штурма Грозного, где Рохлин
впервые появится на телевизионных экранах, тоже не внесет ясности в мое
представление о нем. "Генерал в треснутых очочках" (образ Невзорова) меня не
вдохновлял.
Впрочем, начальство в журнале "Воин", где я в то время работал, мало
заботило мое вдохновение. Полковник Валентин Черкасов, бывший моим
редактором с самого начала работы в журнале, считал, что я должен взяться за
материал о генерале. Главный редактор журнала капитан 1-го ранга Александр
Ткачев сначала отнесся к идее прохладно. Но потом вдруг спросил: "Когда
будет очерк?" И, узнав, что я еще не брался, потребовал внести очерк в план.