"Жан Ануй. Оркестр " - читать интересную книгу автора

Леона. А ты что?
Э р м е л и н а. Положила ножницы - я стригла ногти - и вышла из
ванной!
Леона. Взяла и вышла?
Эр мел и н а. Понимаешь, как я ему врезала? Я надела пояс, чулки. Опять
ничего, моя милая, рот полощет. Тогда я надела платье, я была готова на
все - ты меня знаешь - и вышла, хлопнув дверью! Во мне все кипело. Я бы
пошла с первым, кто бы мне попался навстречу, с первым, кто бы сказал мне
ласковое слово! Но внизу был только ночной сторож, старый негр, а в этом
городе, ты знаешь, - на улицах ни одной собаки. Я болталась сколько могла,
чтобы он как следует испугался. Я даже до собора дошла, говорят, он очень
красив, но ночью ничего не было видно. В четверть третьего я вернулась. Я
еле держалась на ногах. На мне были розовые туфли - те, которые я тебе потом
отдала, потому что они жмут, - и я натерла ногу. И потом, я боялась. Я ведь
сказала, уходя, что с этим надо кончать раз и навсегда, и он мог заявить в
полицию, из-за Алье. А мне совсем ни к чему неприятности.
Леона. А кто этот Алье?
Эрмелина. Господи! Река в этом Мулене. Всем известно, что, когда
женщина в таком состоянии, ей может прийти неизвестно что, скажем река.
Кстати, я и к реке ходила, но было очень темно. Я повернула обратно.
Леона. А! Понимаю! Он подумал, что ты умерла? И что он сказал, когда
тебя увидел?
Эрмелина. Ничего. Он меня не увидел. Он тоже ушел из дома.
Леона. Побежал в полицию?
Эрмелина. Нет. Пошел играть в карты с друзьями в бар на вокзале.
Сюзанна Делисиас (стоя у рояля). Я все сносила! То, что мы встречаемся
тайно и редко и в паршивой гостинице, где хозяин обращается со мной, как с
проституткой, со мной, которая мечтала ходить с высоко поднятой головой,
рука об руку с любимым человеком! Но есть одно, Леон, с чем я не могу
мириться, - это заигрывания этой ужасной женщины с моим избранником, с
человеком, которому я принадлежу! Когда речь идет о вашей несчастной
калеке-жене, я молчу, я понимаю чувство жалости, пусть даже я считаю вашу
жену низкой и ее ухищрения отвратительными. Но здесь, на моих глазах,
выставлять напоказ свои вожделения! Перед всем оркестром!
Пианист. Наши отношения не выходят из чисто служебных рамок, моя
любовь.
Сюзанна Делисиас. Совать вам палец за воротник? А гладить вас по
голове - это тоже служебные рамки?
Пианист. Она указала на то, что на воротнике перхоть. Это ее
обязанность и законное право.
Сюзанна Делисиас. Законное право на ваш воротник имею только я! Так же,
как на ваши волосы! Я вам все отдала, мою девственность, мои мечты, доброе
имя моей семьи, пожертвовала всем, даже сестрой-монахиней, которая умрет,
если узнает. Все ваше- отныне мое! Я выцарапаю когтями, как львица!
Пианист (смиренно). Львицы кусаются, а царапаются тигрицы, я вам
говорил, любовь моя!
Сюзанна Делисиас. Отлично! Тогда вырву зубами!

В это время мадам Ортанс проходит мимо нее. Сюзанна оскаливает зубы и
рычит, как бы собираясь ее укусить.