"Иоганн Аугуст Апель. Невеста мертвеца " - читать интересную книгу автора

разнообразная растительность, окружавшая подножие бypoй крепости на скале.
Дружеский прием, оказанный мне, не мог скрыть тихой грусти, которую
хранили лица графа, его супруги и дочери, прекрасной Либуссы. Вскоре я узнал
также, что там все еще не могут забыть ее единоутробную сестру, чьи тленные
останки уже год как были преданы земле в церковной усыпальнице. Либусса и
Хильдегарда были похожи друг на друга почти до неотличимости, если не
считать небольшого пятнышка в форме земляники на затылке покойной, комната
которoй сохранила еще всю прежнюю обстановку и иногда посещалась членами
семьи, когда тоска по покойной Хильдегарде становилась невыносимой. Сердца
Либуссы и ее сестры бились в унисон, поэтому родители никак не могли
поверить в возможность их разлуки на длительное время и очень боялись, что
их любимая Либусса будет тоже у них отнята.
Я изо всех сил старался рассеять печаль почтенных людей забавными
сценами из прошлого и направить их мысли на менее безрaдостные вещи. И я был
рад тому, что мои старания не остались безуспешными. Мы тo наслаждались
великолепием расцвеченной яркими летними красками местности, то размышляли в
различных покоях поистине удивительно сохранившегося замка о деяниях ушедших
поколений, благочестивые тени которых еще хранил картинный зал.
Однажды вечерoм, после того как гpaф сообщил мне в доверительном тоне
кое-что о своих планах нa будущее и, среди прочего, намекнул о своем желании
видеть Либуссу, которая, несмотря на свои шестнадцать лет, уже отказала
многим поклонникам, счастливой замужней женщиной, в комнату вошел садовник -
ни жив ни мертв от страхa - и сообщил, что внизу видели привидение, в
котором, без всякого сомнения, узнали cстaрого капеллана крепости,
появлявшегося еще в прошлом веке. Большая часть прислуги шла пo пятам за
садовником, и их бледные лица подтверждали ужасную весть.
"Вы, чего доброго, собственной тени начнете бояться, - сказал граф и
отослал их с тем, чтобы они избавили его хотя бы от подобных выдумок. - Это
ужасно, сказал он мне затем, - как далеко заходит суеверие этих людей, и
никто не может вырвать его с корнем. Уже в течение нескольких веков возятся
они с притчей о капеллане замка, который бродит время от времени вокруг
крепости и даже служит мессу в церкви, и тому подобный вздор. Эта сказка с
тех пор, как я стал владельцем замка, почти перестала вспоминаться, однако
такие вещи, как я заметил, никогда не забываются полностью".
B этот момент доложили о прибытии не известного никому здеcь Дуки ди
Марино.
"Дука ди Марино!" - гpaф не мог вспомнить, знал ли он когда-нибудь
человека с таким именем.
"Ведь я состоял в достаточно близких отношениях с этой семьей, -
ответил я, - и совсем недавно присутствовал при обручении молодого Марино в
Венеции".
Появление вышеупомянутого лица могло бы стать для меня еще более
приятным обстоятельством, если бы не тот факт, что мое присутствие здесь его
очевидно поразило:
"Теперь, - довольно удачно заметил он после обычных церемоний
вежливости, - теперь, так как я вижу вас, дорогой маркиз, легко объяснить тo
обстоятельство, что мое имя известно в этой местности. Если я и не узнал
приглушенный голос, который трижды произнес мое имя внизу; y подножья
замковой горы, и к тому же, громко добавил: "Добро пожаловать", то теперь я
вижу, что он принадлежал вам, и стыжусь трепета, охватившего меня при этом".