"Аппиан. Гражданские войны " - читать интересную книгу автора

были в большом затруднении. Мне кажется, что несчастье Сципиона обнаружило
недостаток в нем способности командовать, коль скоро все его войско без его
ведома могло заключить столь важный договор.
86. Сципиона и его сына, не будучи в состоянии их переубедить, Сулла
отослал обратно, не причинив им никакого вреда. К Норбану в Капую он
отправил для ведения мирных переговоров других лиц из опасения, что большая
часть Италии стоит еще на стороне консулов, или желая и в отношении Норбана,
так же как и в отношении Сципиона, действовать хитростью. Потерпев тут
неудачу, - Норбан даже не дал никакого ответа Сулле, так как он,
по-видимому, боялся, чтобы тот не поставил его в такое же незавидное
положение пред войском, что и Сципиона, - Сулла снялся с лагеря и двинулся
вперед, предавая всю вражескую территорию опустошению. Так же поступал на
других дорогах Норбан. Карбон поспешил тем временем в Рим и вынес
постановление считать врагами отечества Метелла и прочих сенаторов,
примкнувших к Сулле. В это время сгорел Капитолийский храм. Ходили слухи,
что это дело рук или Карбона, или консулов, или кого-либо, подосланного
Суллой. Точных сведений не было, и я не могу сообщить причины, почему храм
сгорел. Серторий, давно уже избранный полководцем в Испанию, теперь, после
взятия Суессы, бежал туда и, хотя прежние полководцы не хотели принять его,
Серторий и в Испании причинил много хлопот римлянам. Между тем у консулов
войско все прибывало и прибывало из большей части Италии, державшейся на их
стороне, а также из соседившей с Эриданом Галлии.[91] Не оставался в
бездействии и Сулла. Он рассылал своих людей по Италии, куда только мог, и
собирал войско, действуя дружелюбным обхождением, страхом, деньгами,
обещаниями. В этих приготовлениях прошла остальная часть лета.
87. На следующий год (82 до н. э.) консулами стали Папирий Карбон во
второй раз и Марий, которому было всего 27 лет, племянник знаменитого Мария.
Зима и большая стужа парализовали с обеих сторон все предприятия. В начале
весны у реки Эзина, к юго-востоку, возгорелась жестокая битва между Метеллом
и Кариною, полководцем Карбона. Карина понес большие потери, был обращен в
бегство, все же окрестные места от консулов перешли на сторону Метелла.
Самого Метелла настиг Карбон, расположился лагерем вокруг него и не выпускал
его до тех пор, пока Марий второй, консул, не потерпел поражения в большой
битве у Пренесте. Узнав об этом, Карбон перенес свою ставку и вошел в
Аримин. Карбона с тыла теснил Помпей. С поражением же у Пренесте дело
обстояло так. Сулла захватил Сетий, после чего Марий, расположившийся
лагерем вблизи него, подался немного назад. Прибыв к так называемой
священной гавани,[92] он выстроил войско в боевой порядок и дрался храбро.
Когда левый фланг начал сдавать свои позиции, пять когорт пехоты и две
турмы[93] конницы не устояли и дали сигнал к отступлению, побросали свои
знамена и передались на сторону Суллы. Для Мария это тотчас же послужило
началом несчастного поражения. Все войско под ударами врагов побежало в
Пренесте, а Сулла скорым маршем преследовал его. Жители Пренесте приняли
первых из числа бежавших, но так как Сулла напал на Пренесте, его жители
заперли городские ворота, и Марий был поднят в город на веревках. После того
последовала новая большая резня у городских стен, причем Сулла захватил
множество пленных; оказавшихся среди них самнитов, как бывших и всегда злыми
врагами римлян, он велел всех перебить.
88. В те же самые дни Метелл одержал победу над другою армиею Карбона,
причем Метеллу передались уцелевшие в битве пять когорт. Помпей победил