"Аппиан. Римская история" - читать интересную книгу автора

13. И вот они, поделив войско, располагались лагерями близко друг от
друга, причем каждый оставался при своем мнении: Фабий считал, что Ганнибала
надо истощить промедлением и попытаться не испытывать от него никаких
поражений, Минуций - что надо решить дело битвой. Когда Минуций вступил в
битву, Фабий, предвидя, что случится, поставил свое войско неподвижно
поблизости и воинов Минуция, обращенных в бегство, принимал под свою защиту,
воинов же Ганнибала, преследовавших бегущих, оттеснил. Фабий этим облегчил
для Минуция постигшее его несчастье, нисколько не питая на него зла за
клевету.[251] Минуций же, сознав свою неопытность, сложил власть и свою
часть войска передал Фабию,[252] который считал, что для вступления в битву
с человеком, который является мастером военного дела, есть одно только
обстоятельство: необходимость. Об этом впоследствии часто вспоминал Август,
который и сам не любил быстро решаться на сражения, предпочитая пользоваться
скорее искусством, чем смелостью. Фабий опять, как и прежде, сторожил
Ганнибала и мешал ему опустошать страну, не вступая с ним в сражение всем
войском, но нападая только на рассеявшихся отдельными отрядами фуражиров и
вполне определенно зная, что скоро Ганнибал будет испытывать недостаток
продовольствия.
14. Когда оба войска приблизились к узкому горному проходу,[253]
которого Ганнибал не предвидел, Фабий, послав вперед четыре тысячи воинов,
занял его, а сам с остальными стал лагерем на укрепленном холме с другой
стороны. Ганнибал же, когда заметил, что он попал в середину между Фабием и
теми, которые стерегли теснины, почувствовал страх, как никогда раньше: он
не видел никакого другого прохода - все состояло из отвесных и непроходимых
скал, и он не надеялся победить Фабия или стоящих у теснин ввиду
укрепленности их позиций. Находясь в таком безвыходном положении, Ганнибал
перерезал бывших у него числом до пяти тысяч пленных, чтобы они в момент
опасности не подняли восстания, быкам же, которые у него были в лагере (а их
было большое количество), к их рогам он привязал факелы и, с наступлением
ночи зажегши эти факелы, другие огни в лагере потушил и велел хранить
глубокое молчание, самым же смелым из юношей приказал гнать быков со всей
поспешностью вверх на те крутизны, которые были посередине между лагерем
Фабия и ущельем. Быки, подгоняемые гнавшими их, а также из-за огня, который
их жег, обезумев, изо всех сил лезли на крутизны, потом падали и снова
лезли.
15. Римляне и с той и с другой стороны, видя, что в лагере Ганнибала
темно и тихо, а в горах много всяких огней, не могли, как это бывает ночью,
точно понять, что происходит. Фабий подозревал здесь какую-то хитрость
Ганнибала, но не мог разгадать ее, держал войско неподвижно, считая, что
ночью все подозрительно, стоявшие же в теснинах предположили, чего и хотел
Ганнибал, а именно что он, попав в затруднительное положение, бежит,
пробиваясь вверх по кручам; поэтому они покинули свои места и бросились
туда, где появлялся огонь, рассчитывая захватить там Ганнибала, которому
приходилось плохо. Как только Ганнибал увидел, что они спустились из теснин,
он быстро бросился в эти теснины с самыми быстрыми из своих воинов, без
света в полном молчании, чтобы остаться незамеченным; захватив их и
укрепившись там, он дал знак трубой, и лагерь ответил ему громким криком, и
внезапно всюду появился огонь. Только тогда римляне заметили обман;
остальное же войско Ганнибала и те, которые гнали быков, безболезненно
прошли к теснинам. Собрав их, он двинулся дальше. Так, сверх ожидания,