"Кэтрин Эпплгейт. Чужой ("Аниморфы" #8) " - читать интересную книгу автора - Нет, - сказала она. - Тут другое. Дело не во власти. Дело в чувстве
вины. Стыд. Так, да? Ты говорил об этом прошлой ночью. Ты сказал, что каждая раса несет бремя своей вины. - Вина? Стыд? - спросил Марко и посмотрел на Кэсси так, будто она дурочка. Но Кэсси была права. -А чего вы, ребята, собственно, стыдитесь? - спросил меня принц Джейк. - Однажды мы были добры там, где не должны были быть добрыми, - ответил я. - И это все, что ты хочешь нам сказать? - спросил принц Джейк. Я кивнул так, как это делают люди. - Я не могу принять этого, Акс, - грустно сказал принц Джейк. - Если ты с нами, ты дол жен быть откровенен до конца, в противном случае... думаю, ты должен будешь действовать один. Мне очень не хочется делать этого. Но ты не можешь быть одним из нас и лгать нам. - Я понимаю, - сказал я. - Вы были... - Снова я почувствовал странное першение в горле. - Вы чудесно относились ко мне. Я всегда буду благодарен вам за это. Чудесно. Благодарен. Рен. Правда заключается в том... в том, что мы не можем больше быть вместе. Я посмотрел вверх на Тобиаса. Только он знал, что я имею в виду. Медленно, чувствуя себя неуклюжим на человеческих ногах, словно они были сделаны из земного металла, который называется свинец, я повернулся и пошел прочь от своих друзей людей. " X ы не всегда можешь получить то, что хочешь. Но иногда, если ты попытаешься, ты просто обнаружишь, что ты получил то, что тебе было нужно". Это сказал знаменитый че ловек по имени Ролинг-Стоунз. Я думаю, что это очень мудро для человека. Из земного дневника Аксимили-Эсгаррута-Истхила Утренний ритуал - это для нормальных времен. Следующее утро не было нормальным временем. В этот день я должен был умереть. - Я слуга народа, - произнес я и низко наклонил голову. Народа! Народ был в миллионе миль отсюда. - Я слуга моего принца, - произнес я и поднял свои глаза на стержнях к небу. Моего принца? Эльфангор был моим принцем. Он был мертв. Теперь человек, Джейк, стал моим принцем, и он прогнал меня. Я даже не сказал ему, что собираюсь делать. Ритуал был ложью. - Я слуга чести, - произнес я и поднял лицо, чтобы взглянуть на восходящее солнце. Честь. Умереть, мстя за своего брата. Я почувствовал внутреннюю дрожь. Я боялся. Я знал, что такое страх. Я часто чувствовал его в битве. Но я никогда еще не вступал в сражение, заранее зная, что проиграю. Это не было честью. Это было бегством в руки смерти. |
|
|