"Татьяна Апраксина. Предсказанная" - читать интересную книгу автора

И вот - этаким твердым шанкром на извилинах - выскочила избитая и
затертая мыслишка. Пошлая и неоригинальная. Хуже того - пропадать не хотела,
рефреном повторяясь вновь и вновь.
Пора было вставать и уходить - все равно стрелка накрылась медным
тазом. Блестящим, отполированным таким тазиком. Музейным, наверное. Вадим и
встал. Прошелся - три десятка шагов, расколовших тишину. Огляделся. Пустая
платформа, черное табло. Ничего не изменилось. Гитарный кофр шлепал по
кожаной куртке, и казалось, что сзади кто-то крадется, скользя по
полированному камню тапочками. Растоптанными домашними тапками для гостей.
За колоннами тоже никого не было. И на ступенях перехода. Эскалатор не
работал. И эскалатор на противоположном конце платформы. Вадим пожал плечами
и отправился по ступенькам пешком, прошел за турникет, потом в вестибюль.
И здесь было пусто. И на улице. Все ларьки были закрыты, вывески
погасли, машины куда-то пропали - вместе с водителями и пассажирами,
прохожими и торговцами, и всем вечерним контингентом москвичей. До этой ночи
Вадим был уверен, что тишина - благо, а отсутствие людей - счастье.
Наверное, он стал жертвой розыгрыша какой-нибудь дурацкой телепередачи.
Где-нибудь за спиной притаился оператор с камерой. Вадим поднялся,
осмотрелся, прислушался. Если и так - это был очень тихий и умелый оператор.
Мастер своего дела. Несмотря на слегка скептическое уважение к мастерству,
неведомому оператору очень хотелось засветить по физиономии... А ведь еще
недавно Вадим был убежденным противником насилия.
Ночь сюрпризов, подумал он. Непрошеных совершенно сюрпризов,
подкравшихся незаметно. Все должно было быть совсем не так. Встреча,
репетиция перед завтрашним концертом в "Последних деньгах", возвращение
домой и сон. Неприятности и так шли широкой черной полосой. Теперь, надо
понимать, зебра кончилась. Естественной для зебры частью.
Концерт был единственным способом разжиться хоть какой-то наличностью.
На данный момент в кошельке Вадима лежали две пятисотки и "запасные" десять
долларов. Других поступлений не предвиделось. С выпуском диска стряслась
беда - фабрика запорола весь тираж. Хозяин квартиры потребовал плату за два
месяца - по чести сказать, хозяин и так целый месяц терпеливо "кушал
завтраки", входя в положение жильца. Флейтист третью неделю не мог
оправиться от особо зловредного гриппа и кашлял так, что играть не мог. На
кухне сломался смеситель. На любимых джинсах разошелся шов...
И вот - пожалуйста: пустая улица, дурной розыгрыш безмозглого
журналюги.
Вадим задумался - а сколько же стоило организовать этот розыгрыш, и
выругался про себя. Эти бы деньги - да ему, коли уж какому-то идиоту пришло
в голову выбросить их на ветер. Право слово, рок-музыкант средних лет нашел
бы, куда потратить несколько тысяч долларов.
Каменная плита под задницей была холодной и неуютной.
Вадим встал и пошел по улице, куда глаза глядели, периодически косясь
на погасшие витрины и вывески. Минут через пять он сообразил, что именно не
так, и поднял голову, посмотрел вдаль. Не поверил глазам своим, обернулся.
Ни одного горящего окна. Ни одного рекламного модуля на крыше. Только
тусклый оранжевый свет фонарей. И так - до самого горизонта.
Верить, что ради реалити-шоу обесточили всю Москву, было нелепо. Но
никакие разумные объяснения в голову не приходили. Экстренная эвакуация? Вот
так вот, от силы за час кто-то ухитрился эвакуировать весь центр города? Без