"Татьяна Апраксина. Цена Рассвета" - читать интересную книгу автора

Синрин, освященный веками. У еретиков-маздаков все наоборот: мужчины
стригутся накоротко, женщины длинноволосы, если только не служат в армии.
Длинноволосые женщины. Женщины-солдаты. Фархад передернулся от
отвращения. Впрочем, что взять с еретиков, позорных последователей
презренного Маздака? Разумеется, у них все навыворот, тьма занимает место
света, а свет - место тьмы. Удивительно лишь то, что именно им принадлежит
Вольна, теплая и плодородная планета. Служители Мана говорили, что Светлый
царь испытывает своих детей на силу и мужество, а потому из двух планет
отдал им худшую. В морозах Синрин, в тесноте ее городов в мужчинах вызревало
мужество, а в женщинах - мудрая покорность. Маздаки же жировали в роскоши,
тепле и комфорте, а потому и были столь жалки и глупы, что позволяли
женщинам командовать мужчинами. Подумать только, бред какой!
Фархад знал, что думает о религии и политике больше и чаще, чем
большинство сверстников. Так уж повелось, что семья Наби была набожна.
Салман Наби был посвященным третьего круга, готовился принять посвящение в
четвертый, последний из доступных тем, кто не хотел отдать всю свою жизнь
служению Ману. Семьям "золотых десяти тысяч", прямым законнорожденным
потомкам первых колонистов, это было запрещено. Вспоминая об этом запрете,
юноша всякий раз злился. Церковная карьера привлекала его больше светской,
но даже мечтать о ней было бессмысленно. Будь у Фархада хотя бы один брат,
можно было бы обратиться с прошением к Верховному жрецу. Разумеется, не
сразу, а совершив какой-либо подвиг на благо родины и во славу Мана. Братьев
не было, и все надежды оказывались праздной игрой ума, не способного
покориться воле и судьбе.
Оставалось надеяться на то, что отец возьмет в дом вторую жену и с ней
произведет на свет сына. Правда, гораздо проще было надеяться на то, что
подлые маздаки вдруг одномоментно покончат с собой, оставив правоверным
свободную Вольну. Последние два года Салман появлялся дома от силы раза три
в год на несколько декад. Ведущий хирург Синрин, он руководил проектом на
орбитальной базе. В чем была суть исследований, Фархад не знал и узнавать не
собирался - при виде крови его самым недостойным образом мутило, от описаний
операций желудок подкатывал к горлу. Что-то относительно хирургии в условиях
пониженной или повышенной силы тяжести. Наверное, пониженной - откуда на
орбите повышенная, и кому вообще это нужно?
Мать вскочила, чтобы подлить в пельмени бульона, приоткрыла духовку. По
кухне разошелся пряный аромат фарша и теста, от которого рот моментально
наполнился слюной.
- Долго еще? - со вздохом спросил Фархад. - Есть охота!
- Чем больше ждешь, тем вкуснее еда, - улыбнулась ему мать. - Ты же
знаешь, милый, сколько готовится шиш-барак...
Фархад все знал, конечно: что глотать слюну ему еще примерно полчаса,
что после этого придется дожидаться, пока стол не будет сервирован приличным
образом, а мать не переоденется к обеду. Все равно ему казалось - умрет от
голода прямо сейчас, упадет в обморок. Елена посмотрела на него внимательно,
ушла в направлении кладовой и вернулась с упаковкой вяленых фруктов.
- Перекуси, милый. Устал в спортивном зале?
Юноша кивнул, впиваясь в лакомство. В этом была вся Елена - без слов
знала, когда сыну нужно помочь справиться с голодом или усталостью,
понимала, чем вызваны эти беды, что нужно делать. Фархад с отвращением думал
о том, что через несколько месяцев придется покидать родительский дом и