"Татьяна Апраксина. Цена Рассвета" - читать интересную книгу автора

сборник, из которого абитуриентам требовалось зазубрить только первую главу.
Он еще думал о вступительных экзаменах, но уже бежал по вырубленному в
скальной породе коридору кадетской школы, догоняя противника. Прыжок через
веревку, натянутую ремонтной бригадой. Через пять ступенек - вниз по
лестнице, вслед за обидчиком...
Глухой стук и чавкающий шлепок. Куроки Итиро, одногруппник и почти
приятель Бранвена, распростерся глубоко внизу на камне пола. Сам Бран едва
удержался на ногах, балансируя на самом краю лестницы без ограждения. Только
теперь он понял, зачем ремонтники натянули веревку.
Жрец появился немедленно, словно ждал, затаившись за углом. Не тот, что
наставлял их группу, незнакомый. Белесый, словно каменной крошкой
присыпанный. Белые волосы, белые ресницы. Почти белые строгие глаза.
- Я его не толкал! Он сам! - попытался оправдаться Бранвен.
Жрец молча кивнул, отстранил Брана и прошел вниз по лестнице. Парень
замер, прижавшись лопатками к холодному серому камню. По спине текли струйки
пота. Несчастный случай, это был только несчастный случай. Но разве жрец
поверит? Разве ему объяснишь?
До вечера Бран провалялся на койке. Нельзя было терять ни часа,
готовиться к экзаменам, изучать всю программу и дополнительные материалы, но
после пережитого в голове было звонко и пусто, как после удара кулаком.
Строки букв расползались перед глазами, наезжали друг на друга и пытались
сбежать с экрана. На ужин он не пошел. В последний месяц такие вольности
были позволительны, кадеты готовились к экзаменам, и никто не требовал
прежней дисциплины.
За час до отбоя его позвали к жрецам. Бран заплел волосы в положенную
по правилам тугую косу, разгладил мундир так, чтоб на нем не было ни единой
складочки, и постарался принять строгий, но покорный судьбе вид. Впервые за
три года ему захотелось молиться, но уже не было времени.
Жрецов собралось трое. Бранвен замер у порога в ритуальном поклоне и не
разогнулся, пока ему не приказали войти и сесть. На него смотрели три пары
глаз. Наставник Брана, белесый жалобщик и старший в школе, жрец шестого
круга посвящения. Его кадет боялся до дрожи, до судорог в икрах - взгляд
черных, как ночь, глаз заставлял цепенеть.
Голоса в пещере с высоким потолком звучали гулко и торжественно. Сумрак
разгоняли лишь мерцающие огоньки вокруг алтаря и чаша с Неугасимым Пламенем
на столе перед жрецами. Пахло как всегда - дымом и благовониями, Бран
старался не шмыгать носом и не моргать лишний раз. Больше всего он опасался
начать чихать. Сочтут за неуважение, размажут по стенам. Слезные железы
покорились стратегической необходимости и иссякли.
Фиолетовая пенотканая дорожка глушила шаги, когда парень двигался к
указанному месту. Бранвен напряг все силы. Если уж его не взяли под арест и
не отправили в карцер, значит, шанс оправдаться есть. Единственный шанс.
Нужно взять его, вырвать у жрецов. Быть бесправным или каким-нибудь
работником перерабатывающей фабрики - лучше уж удавиться сразу, хоть и нет
большего греха. Но грехи и добродетели лишь болтовня жрецов, важнее, что в
их руках настоящая власть. Жизнь любого, даже будь он один из "золотых
десяти тысяч", подвластна не Ману, а его служителям.
- Что сказано во второй трети восьмого закона первого круга? - вдруг
спросил белесый.
- Прими предначертанное тебе со смирением, ибо все, что дается тебе,