"Татьяна Апраксина, А.Н.Оуэн. Назначенье границ " - читать интересную книгу авторачасти своими.
- Граф де ла Валле... - Ее Величество слегка улыбается, румянец возвращается на лицо. - Мы рады, что о нашем процветании заботится столь достойный дворянин. Наш король и сын к нему весьма благосклонны, а ведь детское сердце невинно и умеет различать добрых и злых. Детское сердце в данном случае тянется к большому, красивому, блестящему и тяжело вооруженному. Верность к списку прилагается далеко не всегда. Хотя и такое бывает. А вот достойным дворянином Марка де ла Валле могут назвать лишь те, кто знает его очень плохо... или те, кто знает его очень хорошо. К счастью, Ее Величество тоже любит большое, красивое и блестящее. И заранее одобрит любые действия генерала. - Ваше Величество, я также осмелюсь полагать, что под такой защитой мы можем спать спокойно. - Мы сможем спать спокойно, когда генерал де ла Валле наведет на севере порядок и там не останется еретиков, замышляющих измену. Мы надеемся, что день этот близок. - Я могу вам обещать, Ваше Величество, что на севере не останется еретиков, замышляющих измену. - Потому как замышлять ее они теперь поостерегутся. Надолго. Ее Величество не понимает, что поклонников расстриги Вильгельма, читающих собственную Библию, в ее государстве попросту слишком много. То, чего она хочет, не только преступление, но и глупость. Но разве что очень плохой царедворец станет спорить с монархом без причины. Проще переставить ударение - и затем сделать по сказанному. Канцлер Аурелии склоняется перед королевой. 16 мая 1451 года, окрестности Рагоне, ранний вечер За краем пожарища нашелся солдатский котелок с оплавленным краем, дальше - мятая кружка. В дровах недостатка не было: край леса тоже прихватило огнем, и ветви поваленных деревьев стали сухими и хрупкими - ломай голыми руками. В глубине леса Марк - имя пришло само, пока мужчина ударами ноги превращал обгорелую сосенку в три бревнышка, - отыскал ручей, набрал воды, через шарф процедил ее от все того же пепла. Марк вылил в котелок херес из фляжки, вздохнул: "Pedro Ximenes", гордость королевства Толедского, тридцать лет протомился в солере, чтобы бездарно сгинуть в почти кипятке, утратить густоту и цвет. Остались только сладость да аромат, что сбивал с ног и отчасти заглушал адскую вонь. На шее висел золотой медальон. Марк открыл его и при свете костра рассмотрел. Одна створка хранила русый локон, другая - портрет девочки лет двенадцати. Тонкие золотые буквы по кругу: Антуанетта д'Анже. Дочь? Сестра? Мужчина покатал на языке "Марк д'Анже" и поморщился. Нет, не его имя - но чье, и чей портрет он носил на шее? Марк пошарил под рубахой - вспомнилось, что на кресте выгравировано его имя. Рука нашла лишь пустоту. |
|
|