"Лидия Львовна Арабей. Во вторую военную зиму (Повесть) " - читать интересную книгу автора

снова - и прясть нужно, и ткать. Вернемся еще и к лучине, наверное... Очень
уж трудно стало доставать керосин.
- И у нас в городе тоже все по-допотопному пошло, - сказала Нина. - Ни
трамвая, ни электричества. Кино только для немцев. Школ нет. Это же нашему
Вите еще в прошлом году в первый класс нужно было идти...
Тетка перестала прясть. О чем-то задумалась. Потом сказала:
- И Верка вон по селу бегает... А ей тоже учиться надо бы.
Еще не рассвело, когда Нина покидала деревню. Нарочно вышла рано, чтоб
больше было светлого дня на дорогу. Мешок за плечами был довольно емкий -
килограммов пять, еще тетка дала кусок сала. Нина не хотела брать,
отказывалась, потому что тогда выходило что тетке она дала не гостинец, а
тоже продала, как и всем. Но тетка насильно положила сало в мешок.
Когда шла деревней, в домах еще горели огни, из труб вились дымки -
светлые на темном небе, мычали в хлевах коровы, скрипели журавли колодцев.
Светать стало, когда подходила уже к лесу. Он стоял, припушенный инеем,
глубоко в снегу, и снег был белый, как крахмал, слегка подсиненный
рассветом.
Дорогу в лесу обступали елки. Их ветви гнулись от огромных белых шапок
снега: иногда он осыпался с них белой пылью, а вокруг стояла глубокая
тишина.
Нина настроилась на длинную дорогу, знала, что ей будет трудно, но пока
шла довольно легко, даже любовалась окружающим. Но скоро почувствовала, что
веревка от мешка врезается в плечи. "Тяжелый, холера", - подумала она про
мешок. Но в этом была и радость. Она хорошо наторговала. Сколько Нина
помнит, мать никогда столько не приносила, да еще одного сала. Сколько можно
будет купить за него картошки!
Уставать было рано - вся дорога впереди, и Нина удобнее устроила мешок
за плечами, подложила под него руки и так прошла еще километра два. И вдруг
будто ее ударили, будто что-то свалилось ей на плечи - мешок потяжелел, ноги
ослабели.
"Что же это такое? - думала Нина. - Почему я так быстро устала? Здесь
ведь и полпуда нет... Не такой уж это большой груз..."
Она пошла медленнее, стараясь ровнее дышать, но все равно чувствовала,
что слабеет с каждым шагом.
"Может, это оттого, что переболела у тетки? - думала она. - Мне ведь
было очень плохо, даже есть не хотелось. Или хорошо не отдохнула?"
Она остановилась. Постояла с минутку, но это принесло мало облегчения.
Нина снова пошла, но уже не видела вокруг себя зимней красоты, видела
только дорогу, бесконечную белую дорогу, которую она должна осилить, пройти
своими ногами. Эта дорога была теперь ее врагом. Она отнимала силы,
приносила страдания, и мешок теперь казался намного тяжелее, чем вначале,
тяжелое было все: и собственные плечи, и руки, и одежда.
Она совсем выбилась из сил и прилегла, прилегла прямо на снег у дороги.
Всем телом чувствовала его - твердый и холодный, непривычно было видеть его
перед самыми глазами, и лес опрокинулся над ней - высоко поднимались на
длинных стволах заснеженные вершины сосен.
Она отдыхала. "Вот так полежать бы часок, может, и вернулись бы
силы", - думала Нина.
Но долго лежать было нельзя, она могла простудиться, да и время шло,
если она будет подолгу отдыхать - домой ей сегодня не добраться.