"Лидия Львовна Арабей. Во вторую военную зиму (Повесть) " - читать интересную книгу автора

Не образумлюсь, виноват.
И слушаю - не понимаю,
Как будто я попал из рая прямо в ад,
Растерян мыслями, чего-то ожидаю...
Слепец, я в чем искал забвенья от трудов,
Спешил, дрожал - вот передача близко,
Но, кроме воя, скрежета и писка,
Не слышу ничего уж больше двух часов...

Какой-то автор высмеивал плохое качество радиопередач.
Нина решила сходить в "комнатку", посмотреть, как там теперь.
В сенях было холодно, пахло кислым, на стенах - решето, какие-то
узелочки, мешочки. Дверь в "комнатку" теперь, видимо, открывалась редко,
щеколда поржавела, и Нина с трудом открыла ее. И не узнала "комнатку". Окно
пыльное, грязное, едва пропускает свет, нет ни кровати, ни стола, все
завалено хламом - пустыми бочками, тряпками, стены ободраны.
Сделалось грустно. Даже сюда, в эту "комнатку", заползла война.
Нина стала осматривать стены в поисках пришедшего на память
стихотворения. Она долго не могла его найти, наконец увидела. Большой кусок
страницы был оторван, осталось лишь две строчки:

Как будто я попал из рая прямо в ад.
Растерян мыслями...

Наконец вернулась тетка. Сказала, что скоро придут женщины, управятся
по хозяйству и придут. Покупатели найдутся.
Тетка снова принялась за работу. Стала готовить корм свинье, пойло
корове. А Нина тем временем обдумывала, сколько же ей просить за свой товар.
Кто его знает, сколько можно взять за коробку спичек, за пакетик сахарина?
Мамина кофточка, покрывало - тут ясно, дешевле, чем по килограмму сала за
каждую вещь, не отдаст.
И вот пришла первая покупательница - тетка в полушубке, в валенках, в
теплом платке. Поздоровалась, села на лавку, с любопытством уставилась на
Нину.
- Так это Ганнина дочка? - спросила не то у тетки Евы, не то у Нины.
- Ага, Ганнина, - ответила тетка Ева.
- Ну, как же там мать живет? - спросила тетка у Нины.
- Мама? Ничего! Так себе, - не знала, что ответить Нина.
А та вдруг стала вспоминать, как они были молодыми, как гуляли вместе,
как им было весело.
- И не заметила, как состарилась, - вздохнула она. - Эх, молодость,
молодость...
Звякнула в сенях щеколда, послышались шаги, и в хату вошли еще три
женщины. И их Нина не знала, хотя лицо одной показалось знакомым.
Женщины поздоровались и, тоже не раздеваясь, уселись на лавках. И они
повели разговор о чем-то далеком, что вовсе не интересовало Нину.
Наконец тетка Ева подала команду:
- Так развяжи свой мешок, Нина, покажи бабам, что у тебя есть.
По тому, как загорелись любопытством глаза женщин, Нина догадалась, что