"Луи Арагон. Встречи (рассказ)" - читать интересную книгу автора

на лимонадную фабрику. Мужа нашей служанки собираются послать на работу в
Германию, боши имеют наглость называть это "сменой". Он хочет наложить на
ногу гипс и достать медицинскую справку... По-моему, он не прав. Уж лучше
уйти в маки. Лучше быть солдатом, чем дезертиром.
Я снова увидел Эмиля. Но только во сне. В каком-то городе, но не в
Гренобле и не в Париже. Большая пустынная улица, зимняя, печальная. Немцев
не видно, однако они тут, за голыми деревьями, в черных проемах дверей...
Я несу маленький чемоданчик и тороплюсь... Я не знаю, то ли я, то ли поезд
опаздывает на четыре часа. И вдруг раздаются выстрелы, и люди, просто
находившиеся тут, но ничего не делавшие, падают. Вот это, и еще
рассказанная мне неясная история об арестанте, на которого спустили собак,
подвесив его за запястья... Все это смешалось. И тут передо мной появился
Эмиль. Он был на великолепном никелированном велосипеде. Таком, какие
бывают в мюзик-холле, у акробатов. Я знаю, что это тот, который он взял в
лагере "Сочувствующих". Он проехал мимо меня и сказал: "Здравствуйте, мсье
Жюлеп..." Вдруг я почувствовал, что позади меня что-то происходит. Там
стоял человек из желтого дома-полицейский.
Он целился в Эмиля. Я хотел закричать. Крик застрял у меня в глотке. Но
первым выстрелил Эмиль, и полицейский упал на мостовую, а кровь его текла,
текла...
Я внезапно пробудился от сна, я сам себя испугался. Неужели я в самом
деле желал смерти человеку? Говорят, это он донес на кюре, направил немцев
в лагерь франтиреров... Быть может, я и правда заблуждаюсь, не понимаю
жизни. Я представил себе Розетту, ее нежное лицо с веснушками на каторге в
Силезии.
Какими стали ее руки, ее волосы? Скоро зима. Ей, должно быть, холодно,
ужасно холодно. А тяжкая усталость изо дня в день...
Об этом невыносимо думать. С каждым днем все невыносимее.
Я ехал по улицам города. В автобусе стоял человек из желтого дома.
Хорошо одетый. Все на нем нагло сверкало новизной...
Ботинки, пальто, перчатки из светлой кожи. Автобус был переполнен. Если
бы ему воткнули в сердце нож, этому негодяю.
он так и остался бы стоять, зажатый соседями. Страшно подумать, что
есть французы, которые предают других французов бошам. В Гренобле, в
Клермон-Ферране боши начали убивать тех, кого называют заложниками. В их
газетах печатают большие объявления. "Полицейские, берите на заметку
подозрительных людей..."
Я больше не встречаю Эмиля. Но повсюду встречаю полицейского. Не знаю
почему, но раньше его у нас так часто не видели на улицах. Он ехал в одном
поезде со мной из Лиона. Я встретил его у часовщика, когда носил в починку
свой будильник. В другой раз за городом... возле той маленькой деревни,
где стоит большая фабрика с синими окнами... Я вышел прогуляться. И мы
столкнулись носом к носу. А вокруг нас пустая равнина. Безлюдные поля. У
меня не было оружия, вот в чем дело, у меня не было оружия.
Мясник ходил в караул на железную дорогу за пятнадцать километров от
городка. Он рассказал мне, что теперь, когда боши делают обход, им
помогают французы и полицейские.
Если бы я знал. где сейчас Эмиль, я спросил бы у него совета.
Все происходит так, будто Эмиль каждый раз появляется в моей жизни,
чтобы дать ей нужное направление. А может, они его убили? За это время я