"Ирина Арбенина. Черное солнце" - читать интересную книгу автора

вольнолюбивыми гостями и не омрачать их пребывание окриками "Не мусорить!",
штрафами и контролем... Завсегдатаи его кафе-шопов вольны были делать все,
что заблагорассудится, или почти все.
Но ночью городу нужно было привести себя в порядок перед новым днем.
И его многочисленные шлюзы работали изо всех сил, перегоняя воду
каналов, замусоренную и застоявшуюся, в море, набирая вместо нее свежую,
чистую, морскую.
Вода опускалась и поднималась, унося с собой следы дневных городских
происшествий. В эту ночь темная, почти черная ее масса тащила за собой в
открытое море тело моложавой светловолосой женщины.
Возраст неопределенный. На вид не старая. Но, как известно,
моложавость - лишь маска молодости.
Впрочем, о ее лице судить было трудно: страшным, просто зверским
ударом оно было превращено в кровавое месиво.
К тыльной стороне сжатой в кулак ладони прилипли остатки раскрошенного
крекера.
От трупа, несмотря на пребывание в воде, исходил слабый, едва
уловимый, но все-таки ощутимый запах миндаля. Женщина, судя по всему,
следила за собой при жизни. Была ухоженная: на руках сохранился аккуратный
маникюр.


***

Звонок Карла настиг Анну, едва она переступила порог своей московской
квартиры.
- Есть новости! - сообщил он с места в карьер.
Оказывается, за то время, что Светлова добиралась из Амстердама в
Берлин, а потом в Москву, голландская полиция выловила из воды тело Марион
Крам.
Она была голландской подданной. Моложавой привлекательной женщиной
сорока трех лет с признаками насильственной смерти.
Карл прочел об этом в газетной криминальной сводке и тут же позвонил
Анне в Москву.
К сожалению, ничего сверх того, о чем было написано, он сообщить не
мог: голландские полицейские не болтали направо и налево с кем попало об
обстоятельствах столь тяжкого преступления.
Правда, из газеты милейший Карл также узнал, что амстердамская полиция
разыскивает русскую - предположительно туристку, - посетившую Крам
незадолго до того дня, как ее тело было выловлено из воды...
Близкие соседи - очевидно, другие, более словоохотливые, чем мрачный
саксофонист, - сообщили репортеру криминальной хроники, что видели и
слышали, как в своем маленьком садике на барже Крам разговаривала с кем-то
по-русски - это был некий силуэт в белой куртке с низко опущенным
капюшоном.
- Как соседи поняли, что это женщина? Почему так решили? - спросила
Анна.
И далекий голос Карла, хмыкнув, пояснил в трубку:
- Когда гостья уходила, Крам будто бы пробормотала на голландском
языке: