"Ирина Арбенина. Ночь лунного страха" - читать интересную книгу автора

Тогда, три года назад, приезжие люди, называвшие себя археологами,
потревожили могилу великой жрицы Шуркэн-Хум.
Конечно, это не могло сойти им с рук. Все они тогда же и погибли.
Никому, и самому Аулену в том числе, не было жаль этих археологов. Ведь
это были совсем глупые люди. Видно, они не знали, что дух непогребенного
тела никогда не может успокоиться и всегда бродит вокруг могилы. Он может,
например, как птица, сидеть рядом на дереве.
Или, как зверь, бродить рядом в чаще.
Даже, как змея, скользить рядом в траве.
Глупые люди потревожили могилу, и дух женщины-волшебницы лишился
пристанища. Все знали, что она превратилась в большую бурую медведицу.
Многие даже видели этого волшебного зверя. На косматой шерсти у него
блестел серебряный ободок обруча, как у самой великой Шуркэн-Хум, скелет
которой археологи еще до гибели переслали вертолетом в музей.
Но дух Шуркэн-Хум остался дома.
Сам Аулен его не боялся. Волшебная медведица не трогала местных людей,
ведь это были потомки ее племени.
И вот, с тех пор как погибли те глупые люди, археологи, а останки
Шуркэн-Хум забрали в музей, прошло уже несколько лет. И ничто больше не
тревожило тишину этих мест и поселка-призрака.
А теперь вот поселок-призрак снова ожил.
И Аулен увидел, как какой-то человек снова копает в лесу.
И он поторопился поскорее убраться восвояси...
От греха подальше.
Ведь всех мертвецов в этих местах охраняла теперь Великая Шуркэн-Хум. И
мстила тем, кто трогает могилы.

Глава 2

- Ну вот. Кит, тут мы и будем жить...
Огромная ель за окном покачала тяжелой веткой, словно соглашаясь с этим
утверждением и приветствуя новых постояльцев отеля "Королевский сад".
Впрочем, если без лирики, то это просто налетел ветер - раскачал
тяжелую еловую ветку, раскрыл настежь приотворенное окно. И был его порыв
хоть и сильным, но не холодным, не зябким. Был этот ветер теплым, почти
нежным - и с запахом весны.
Здесь, в самой середине Европы, до зеленой листвы было не так далеко,
из почек на ветвях уже высунулись зеленые клювики, лужайки изумрудно
зеленели а на склоне горы несколько отважных невысоких деревьев покрылись
белыми и розовыми цветами.
Зато в Москве, откуда Аня и ее сын только что прибыли, в марте зима,
казалось, началась снова. И бесконечное засилье слякоти, холода и
непроходимых тротуаров, покрытых льдом и лужами, нагоняло великую тоску даже
на такого великого оптимиста, как Кит. Однажды Аня заметила, как ее веселый
ребенок, хмуро сведя светлые брови, смотрит в окно на ковыляющих по ледяному
тротуару прохожих....
И Светлова засобиралась: ей не хотелось, чтобы сын с детства приобрел
кислое обреченное выражение лица и пополнил армию хмурых людей, которые,
выходя из дома, первым делом смотрят вверх: не упадет ли на них сосулька? -
а потом сразу вниз: не сломаешь ли ногу в очередной ледяной колдобине?