"Сергей Арбенин. Собачий бог " - читать интересную книгу автора

Неклюд кивком подозвал двоих, тронул коня.
Они неспешым шагом подъехали к воротам. Неклюд крикнул:
- Эй, святые отцы! Есть тут кто живой?
Хриплое карканье было ответом: в небо взмыло столько воронья, что в
воздухе потемнело.
Неклюд вытащил из-за пояса ливонский пистоль.
И въехал в распахнутые ворота.
Спустя немного времени Неклюд и оба его товарища во весь опор мчались
назад. Штаден привстал в стременах.
- Что такое?
- Мертвые! Мертвые там все! Валяются, где спали. И во дворе, и в
кельях. Головы оторваны, как будто зверь лютовал.
Штаден подумал. Обернулся к отряду:
- А что, водятся в ваших старых лесах оборотни?
Не дождался ответа и спросил громче, но уже с другим смыслом:
- А в сказках?..
Еще подождал, и молча поскакал к монастырю. Черные всадники сначала
нехотя, потом всё быстрее, понеслись следом.
Первое, что бросилось Штадену в глаза - изуродованные, с выклеванными
глазами трупы, валявшиеся под стенами. Над трупами вились черные рои мух, а
запекшаяся кровь, вытекшая из разорванных глоток, была темной, с блестящим
вороновым отливом.
Генрих остановил коня. Нагнулся, разглядывая труп.
- А ведь это наши, - сказал вдруг Неклюд, тревожно косясь по
сторонам. - Кажись, Федора Кошкина ватага.
- Вижу, что наши, - сказал Штаден. И повернулся к отряду:
- Обыщите все кельи, все закоулки. Найдите хоть единого живого
человечка!
Сам выехал за ворота, спешился, сел под деревом. Рядом пристроился дьяк
Коромыслов, приданный Штадену в качестве толмача и "для доброго совета".
Якобы хорошо умевший, как шепнули Штадену в приказе, "вины еретические и
иные говорить". "Для советов? Нет, такой говорун - для доносов", - правильно
понял Штаден, едва увидев дьяка. Почти безбородый, длинноносый,
темнолицый, - для ча еще такую харю держать?
Коромыслов, не глядя на Штадена, сказал:
- Прошлой ночью случилось.
- Откуда знаешь? - спросил Штаден.
- По запаху чую.
Штаден промолчал. Видно, дьяк не только в еретических винах был
осведомлен, но и в практической анатомии.
Убийца. Того гляди, пырнет ночью ножом ни с того, ни с сего...
Опричные стали возвращаться. Неклюд, зеленый лицом, доложил:
- В монастыре монахов нет. Одни опричные слуги. Все - перерезаны. Иные,
видно, сопротивлялись: лежат странно. У кого птицами глаза не выклеваны, -
смотрят так, будто черта увидели.
- А кони?
- Коней нет. У коновязи мётла да собачьи головы. Седел, оружия тоже
нет.
- В подвал спускались? - спросил Штаден.
- Борони Господь! - испуганно перекрестился Рукавов.