"Алексей Арбузов. Годы странствий (Драма в двух частях) " - читать интересную книгу автора

это так просто, малый ребенок и то понял бы, а я... (Хохочет, счастливый.)
Оля! Оленька!
За окном темнеет. С улицы возвращается тетя Тася.
(Бросается к ней.) Настасья Владимировна! Куда ж все девались?
Тетя Тася. Только что звонил Павлик и просил передать, что не сумеет
зайти. Он получил предписание немедленно вернуться в Севастополь.
Ведерников. Но почему же? Вот жалко! (Быстро.) А где Ольга?
Тетя Тася. Уехала.
Ведерников. Как уехала? А когда вернется?
Тетя Тася (улыбается, не понимая). Что вы, Шура?
Занавес.


ЧАСТЬ ВТОРАЯ

КАРТИНА ПЯТАЯ. ЛЮСЯ.

Февраль 1943 года.
Борск - небольшой город в Сибири. Маленькая комната в одноэтажном
бревенчатом доме. Топится печка. Люся стирает белье, Галина сидит за столом
и что-то пишет. Поздний вечер. За окнами бушует метель.
Люся. Вот кончится война, мы с Шурой на Кавказ поедем. Я, Галина
Сергеевна, на Кавказе никогда не была. А Крым на меня особого впечателения
не произвел, так, ничего выдающегося. В Звенигороде куда лучше. (Сильный
порыв ветра.) Галина Сергеевна, вас метель не нервирует?
Галина. Нет.
Люся. А у меня, если ветер воет, очень на сердце бывает беспокойно. Я
даже рада, что нынче у вас свет не горит и вы ко мне работать пришли, а то
одной жутко как-то. Я, когда была маленькая, тоже метели страшилась. Мне все
представлялось, будто за снегом кто-то прячется страшный-страшный. (Пауза.)
Вот в Москве метель как-то не чувствуется. Во-первых, каменные дома, а
во-вторых, очень много населения. Но здесь, в Сибири, совсем другое дело.
(Закончила стирку, отжимает белье.) Я сегодня так устала, меня прямо ноги не
держат. Честное слово. Все-таки на сварке довольно трудно работать. На
организм ложится большая физическая нагрузка. И глаза что-то болят, сегодня
даже книжку почитать не удастся. Да, в Москве, на телеграфе, у меня совсем
другая работа была - чистая, аккуратная. Я до замужества очень телеграф
любила, там гораздо было интереснее, чем дома сидеть. Просторно, весело!
Ведь я была очень веселая, Галина Сергеевна - помните?
Галина. Помню.
Люся. Положим, я и сейчас еще веселая, но, конечно, условия не те.
(Развешивает на веревке детское белье.) Второй год идет война, и так много
горя вокруг, что даже неудобно бывает. Давайте-ка я посижу лучше. (Садится у
печки.) А вы что это пишете, Галина Сергеевна?
Галина. Стенограмму расшифровываю.
Люся. Замучил вас Никита Алексеевич.
Галина. Пустяки! (Перелистывает стенограмму.) Как все-таки приятно,
Люся, когда человек - талант и умница! И самое главное - это, пожалуй, то,
что талант его согрет любовью к людям. (Словно спохватившись.) Ладно. Хватит
бабьей болтовни. Пойду домой лучше.