"Алексей Арбузов. Старомодная комедия " - читать интересную книгу автора

Она. Так уж и ничего?
Он. Решительно. Я ведь главный врач санатория - передо мною тысячи лиц
проходят. Не скажу о всех, но иногда такие особы возникают... Вот в прошлом
месяце одна появилась - снимает платок, а у нее синие волосы.
Она. Не может быть!
Он. Клянусь Вам. Синие - совершенно. К сиреневым я уж привык- их тут
уже штук пять гуляло, но синие!... А затем эти мини, макси, миди!... Штаны
клоунские, широченные... Ну разве не безобразие?... Вот в двадцатых годах
девушки в кожаных тужурках ходили... Ну до чего было красиво.
Она. И сейчас кожаные курточки носят. Очень элегантно.
Он. Да ведь не такие кожаные курточки. Не такие! Другие совсем...
непохожие на те!
Она. Вот тут я с Вами совершенно не согласна. Женщина всегда должна
быть в форме, подтянутая, аккуратная, прелестная... И она просто права не
имеет отставать от моды... Если хотите, она должна блистать, быть
великолепной!... И сдаваться ей нельзя. Ни при каких обстоятельствах!
Он (продолжает сердиться). Сомнительные рассуждения... Весьма
сомнительные - женщину скромность украшает, постоянство, чувство меры, а все
эти завитушечки, побрякушечки... (Распаляясь все больше.) Вот к примеру - ну
что за странный убор Вы воздвигли у себя на голове... что за удивительное
сооружение? На девушке это бы еще и сошло... Но Вы в какой-то мере далеко не
молодая женщина... я бы даже заметил - пожилая, и вдруг такое... простите -
не разбери-поймешь.
Она (сражена, убита). Правда? Не разбери-поймешь?
Он. Безусловно.
Она. Как печально... Я не думала... Мне так нравилась эта чалма. (С
надеждой.) Ведь это чалма, Родион Николаевич.
Он. Чалма? Вы так считаете? А по-моему, шляпка... и довольно
ехидненькая - себе на уме.
Она. Себе на уме?
Он. А зачем Вы надели ее? Из каких, простите, соображений? Понравиться
хотите. Пленить чье-то воображение! А Вам о душе пора подумать. О душе,
товарищ Жербер!
Она. Какая ерундистика!... И при чем тут душа! Нет уж, милый Родион
Николаевич, настоящая женщина обязана до глубокой старости оставаться
обольстительной. До последнего смертного часа!
Он. Так - договорились. Нечего сказать... До самого смертного часа...
Вот ужас-то! Ну кому нужны в гробу красотки? Глупости говорите.
Она. А Вы - бесчувственный человек! Надо же до такого дойти - про гроб
зачем-то упомянули. И не совестно Вам? А в заключение старухой назвали!
Он. Не называл я Вас старухой.
Она. Называли.
Он. Не называл. Неправда!
Она. Что неправда?
Он. Что Вы старуха.
Она. Что же я - молодая женщина? Опять беззастенчиво лжете!
Он (теряя терпение). Нет, с Вами не сговоришься...
Она. А о чем, интересно, мы должны с Вами сговариваться? О каких,
собственно, делах? (Окончательно вознегодовала.) Чалма моя почему-то ему не
приглянулась! А Вы на себя взгляните - пуговицы на пиджаке как не было, так