"Вадим Арчер. Кольца детей Ауле" - читать интересную книгу автора

вытяжную трубу, увлекаемое едва заметным сквозняком. Кузницы всегда делались
с хорошей вытяжкой, иначе в них было бы просто невозможно оставаться
подолгу.
Его ноздри втянули аромат пролетавшего мимо облачка. Это неправда, что
благоухают только цветы и травы, что бы ни говорила сероглазая Тинтариэль,
чья красота равнялась разве что ее кокетству. Железо пахнет. Митрил тоже
пахнет. Пахнет горящий уголь в горне. Пахнет дерево рукояти кузнечного
молота, отполированное до блеска мозолистыми руками Горма. Пахнет потом
мускулистая шея гнома, пахнут огарки на коже его защитного передника - и
здесь, в кузне, все эти запахи благоуханны.
Горм вытянул новенький клинок из масла, поднял его на свет, идущий из
разверстого жерла горна, и с удовлетворением оглядел свою работу. Только
затем он извлек лоскут из кучи ветоши в углу и обтер стекающие по лезвию
масляные капли.
- Готово, - обернулся он к эльфу. - Ты уже подыскал себе рукоять?
- Да, вот эту. - Фандуил отложил работу и подал ему рукоять с полки.
- Витая, - отметил гном. - Я бы лучше выбрал с выемками для пальцев.
- У меня слишком узкие пальцы. - Фандуил показал ему свою руку - тонкую
эльфийскую кисть с длинными пальцами, заканчивающимися безупречно
отшлифованными ногтями. Трудно было поддерживать ногти в таком состоянии
после целого дня кузнечной работы, но не невозможно.
Гном пренебрежительно фыркнул на эту руку и вытянул для сравнения свою
широкую корявую лапищу, хотя и не сказал при этом ни слова, посчитав, что
всякие комментарии здесь излишни.
- А как у тебя дела? - кивнул он на работу Фандуила.
- Тоже заканчиваю, - тот снова взял свое изделие в руки. Это был
митриловый боевой топор с широким полукруглым лезвием и двумя острыми
шипами - на верхнем конце и со стороны обуха. Эльф покрывал его боковые
плоскости мелкой вязью узора из перемежающихся листьев и рун с помощью
набора митриловых шилец, резцов, молоточков и зубил. Виртуозные руки
гномов-мастеров все же не могли поспорить с точностью и тщательностью
эльфийских пальцев, а их замысловатые чеканные узоры - с кружевным
изяществом эльфийской отделки.
Возможно, он уступал Горму, когда дело касалось отбивки и закалки
изделий, но в отделке даже гном признавал его преимущество - с большой
неохотой и только в хорошем настроении, наступавшем после третьей-четвертой
кружки крепкой медовухи. Но Фандуил знал, что Горм помнил это и на трезвую
голову, и даже с похмелья, потому что иначе они никогда не договорились бы
совместно сделать себе оружие, когда выдастся свободное время - как сегодня,
например.
И это было правильным - разделение труда. Горный народ кичился своими
мастерами, но и среди эльфов встречались несравненные кузнецы, среди которых
выделялся мастер Келебримбер. Сын Карафина Умелого, внук создателя
сильмариллов Феанора, величайшего кузнеца и бунтовщика из Перворожденных, он
в полной мере унаследовал первый талант своего мятежного деда.
Но все-таки самые совершенные изделия получались, когда каждый делал ту
часть общего дела, в которой был наиболее искусным. Как, например, последняя
работа, которую Горму и Фандуилу поручили как двум лучшим ученикам
Келебримбера и которую они выполнили даже раньше назначенного срока.
Откровенно говоря, эту работу поручили одному Горму. Фандуилу отвели в