"Михаил Ардов. Книга о Шостаковиче " - читать интересную книгу автора

Вместе с нами в эвакуацию ехал композитор Арам Хачатурян, много лет
спустя он рассказывал Г. М. Шнеерсону, что в вагоне вместо сорока двух
человек разместилось более ста и что какого-то парня, забравшегося на третью
полку, долго убеждали уступить место Нине Васильевне Шостакович с детьми. А
Б. Э. Хайкин вспоминал, что у Дмитрия Дмитриевича был вид подавленный.
Оказалось, что в одном из утерянных при посадке чемоданов была рукопись
Седьмой симфонии. По счастию, чемоданы нашлись, в суматохе их забросили в
соседний вагон.


Галина:

Сначала мы поселились в здании школы, вместе с семьей художника Петра
Вильямса, но вскоре нам предоставили отдельную комнату.


Художник Николай Соколов записал такой монолог Шостаковича:

"Знаете, Николай Александрович, когда в Москве мы с ребятами влезли в
темный вагон, я почувствовал, что попал в рай!.. Но на седьмые сутки езды я
уже чувствовал себя как в аду. Когда же меня поместили в классе школы, да
еще на ковре, и обставили кругом чемоданами, я снова ощутил себя в раю, но
уже через три дня меня стала утомлять эта обстановка: нельзя раздеться,
кругом масса незнакомых людей... Я вновь воспринял это как ад. Но вот меня
переселили в отдельную комнату... Так что же? Через некоторое время я
почувствовал, что теперь мне необходим рояль. Дали мне и рояль. Все как
будто хорошо, и снова я подумал: "Вот это рай!" Но начинаю замечать, что в
одной комнате работать все-таки неудобно: дети мешают, шумят..."
(Хентова, стр. 43).


Галина:

В Куйбышеве у нас появилась лохматая собака Рыжик. Мы с Максимом нашли
его в подъезде на лестнице, и - о, радость! - родители позволили ему у нас
жить. Он был сообразительный и неприхотливый - типичный дворовый пес.
И еще одно существенное воспоминание о жизни в Куйбышеве: нас с братом
впервые взяли на концерт, это была премьера Седьмой симфонии нашего отца. До
этого мы присутствовали на репетициях, и наша мама вспоминала: Максим
выходил на сцену и начинал дирижировать, так что его приходилось насильно
уводить за кулисы.


Максим:

Я репетиций почему-то не помню. А вот концерт мне запомнился, музыка
Седьмой симфонии вошла в мою душу... Тема нашествия из первой части,
приближение чего-то жуткого, неотвратимого... У нас с Галей была тогда
набожная няня, такая Паша. И я эту музыку слышал во сне. Издалека звучит
барабан, все громче и громче... И я в ужасе просыпался от этого кошмара, я