"Федор Федорович Архипенко. Записки летчика-истребителя " - читать интересную книгу автора

В Логойске у меня появились еще сестра и брат Николай. Брат Иван к тому
времени уже служил в армии на границе под Перемышлем в танковой части,
Аркадий где-то учительствовал в начальной школе в Минской области и тоже был
призван в армию в начале войны.
В первый же день войны отец и мать с детьми на повозке выехали из
Логойского района и, что удивительно, сумели вернуться в Поболово, где
поселились в доме бабушки Натальи, дед к тому времени умер.
Пытаясь соблюсти хронологию событий и проследить судьбы немногих
близких мне людей, позволю себе небольшое отступление.
Вспоминается случай, произошедший в то время, когда мы, несколько
мальчишек, купались в Березине, потом пробежали около километра по берегу,
затем по течению поплыли до места, где оставили одежду, и когда оставалось
плыть метров десять - двадцать, судорогой у меня свело ноги и левую руку, я
пошел ко дну. Изгибаясь всем телом вынырнул, крикнул и опять ушел под воду,
когда выскочил второй раз, то знакомый парень - Болес Соколовский, подхватил
меня и вытащил на берег. После этого случая воды я боялся как огня и дальше
10 метров от берега никогда не заплывал. В 1953 году я встретил Болеса в
Волковыске, где проходила моя военная служба и где он, как оказалось,
работал в больнице хирургом. Встреча была радостной, особенно для меня, ведь
он был моим спасителем.
В августе 1936 дедушка Николай привез меня в Могилев к своему брату
Евдокиму Ивановичу, бывшему там, как я уже писал, директором железнодорожной
школы. Нас радушно встретил сам дедушка Евдоким, его жена - тетя Ксения и их
дочери Галя - ученица 10 класса и Наташа, которая только готовилась идти в
школу.
Вскоре я стал учиться в 8 классе, что было непросто, ведь моими
сверстниками были в основном те, кто с детства учился в русской школе, я же
7 классов закончил в белорусской школе. Труднее всего давались мне русский и
немецкий язык. Жизнь в чужой, хотя радушной и гостеприимной семье, вдали от
дома, угнетала меня и поэтому в 9 класс я перевелся в Бобруйск, в 1-ю
Сталинскую школу, сняв угол (койко-место) неподалеку от школы.
...В один из осенних дней 1937 года в нашу школу пришел представитель
Бобруйского аэроклуба техник Василевский, провел беседу с учениками старших
классов, рассказал о реальной возможности овладения сказочной летной
профессией. Неудивительно, что все мальчики нашего 9 класса записались у
него. Пошли на медицинскую комиссию. Медкомиссию прошли, однако, лишь
несколько учеников, а остались учиться в аэроклубе только двое - я в летной
группе и Николай Пинчук в технической. Остальные не смогли преодолеть
родительского вето, профессия эта в то время казалась крайне опасной и
мальчишек из благополучных, по тем временам зажиточных семей, в авиацию шло
немного.
Лично я мечтал стать летчиком лет с шести, с тех пор, как увидел
самолет, севший на вынужденную посадку в 5-6 км от нашего поселка. Дело было
зимой, самолет приземлился на лыжах. А два летчика в меховых комбинезонах,
унтах и летных шлемах с очками окончательно потрясли мое воображение. Живя в
Бобруйске, где был военный аэродром, я нередко любовался как летают
самолеты, во все глаза смотрел на встречавшихся на улицах летчиков, бывших в
моем представлении полубогами.
Когда я уже начал заниматься в аэроклубе, начштаба сообщил мне, что не
нашли моей справки о прохождении медкомиссии и предложили пройти ее