"Такэо Арисима. Женщина " - читать интересную книгу автора

правильного пути. А если порой и раздавался предостерегающий голос, то лишь
затем, чтобы обмануть ее и заставить жить по старым обычаям. И Йоко это
прекрасно понимала. В конце концов она пришла к мысли, что ей следовало
родиться в другой стране, где женщина может идти по жизни рядом с мужчиной
как равная! Только в такой стране женщина может чувствовать себя свободной.
Поэтому всякий раз, когда совесть, вернее, та ее часть, которая все еще
находилась под влиянием старой морали, мучила Йоко, она пыталась себе
представить, какова же мораль у тех женщин. В глубине души она завидовала
гейшам, считала даже, что в Японии только они и живут настоящей жизнью.
Естественно, что при таких взглядах Йоко не раз оступалась и падала, а потом
ей приходилось счищать грязь с колен. Так дожила она до двадцати пяти лет и
сейчас, оглянувшись, обнаружила, что девушки, стремившиеся вслед за нею
вперед, давным-давно превратились в самых заурядных женщин и теперь следят
за ней откуда-то издалека, жалеют ее и осуждают. Но Йоко уже не могла
повернуть обратно, да и не хотела. "Будь что будет!" - решила она и опять
отдалась на волю таинственных темных сил. Теперь ей все равно, где жить, в
Америке или в Японии, ее не интересует богатство - все это мелочи. Ведь с
переменой обстановки изменится ее жизнь. А может быть, все останется
по-прежнему? А, будь что будет! Казалось, нет ничего такого, что могло бы
сейчас взволновать ее. Впрочем, есть! Слезы безостановочно катились из глаз
Йоко.
А Садаё все так же безмятежно спала. Они появились на свет от одной
матери, и Йоко чувствовала себя связанной с Садаё таинственными узами
духовного родства. Сейчас это ощущение с новой силой вспыхнуло в Йоко. Может
быть, это дитя вскоре пойдет по тому же пути, что и она. При этой мысли Йоко
испытала нестерпимую жалость не то к сестре, не то к себе самой. Она
порывисто прижала девочку к груди, хотела сказать ей что-то, но что могла
она сказать? К горлу подступил комок. Садаё проснулась и широко открытыми
глазами вглядывалась в заплаканное лицо сестры, затем молча принялась
вытирать ей слезы рукавом кимоно. Йоко не выдержала и снова расплакалась.
Садаё с недетски скорбным выражением продолжала вытирать мокрое лицо сестры,
а потом закрылась рукавом и тоже разрыдалась.

7

В это утро Йоко получила письмо от Нагата. Написанное на рисовой бумаге
каллиграфическим почерком в классическом китайском стиле, оно гласило: "Я
всегда пользовался особым дружеским расположением покойного г. Сацуки и
должен с сожалением признаться, что у меня нет необходимости поддерживать
такие же отношения с Вами. Я не имею также возможности принять Ваше
приглашение посетить Вас завтра вечером". В постскриптуме Нагата был
особенно резок: "Деньги, которые на днях принес неизвестный мне молодой
человек, явившийся без всякой рекомендации с Вашей стороны, не нужны, и я их
возвращаю. Известно, что женщина, выходя замуж, должна особенно строго
следить за своим поведением". В конверт был вложен перевод на ту сумму,
которую Йоко ему отправила. По правде говоря, и то, что Йоко взяла Кото с
собой в Йокогаму, и то, что она под предлогом нездоровья осталась в
гостинице, было продиктовано единственным желанием избежать неприятной
встречи с этим Нагата, совершенно нетерпимым, когда речь заходила о
нравственности, что для человека, общавшегося с моряками, было весьма