"Аристотель. Метафизика" - читать интересную книгу автора

или потому, что и то и другое есть нечто привходящее для чего-то единичного,
например для Кориска. Разница здесь лишь в том, что и то и другое присуще
единичному не в одинаковом смысле, а одно из них присуще ему, можно сказать,
как род и как нечто содержащееся в его сущности, а другое - как устойчивое
или преходящее состояние сущности.

Все, что называется единым благодаря чему-то привходящему, называется
так в этом смысле. Что же касается того, что называется единым самим по
себе, то нечто из этого называется так благодаря непрерывности, например:
пучок - благодаря связанности, куски дерева-благодаря ...; так же и линия,
хотя бы и изогнутая, но непрерывная, называется единой, как и каждая часть
тела, например нога и руки. А из них непрерывное от природы едино в большей
степени, нежели непрерывное через искусство. Называется же непрерывным то,
движение чего само по себе едино и что иное движение иметь не может;
движение же едино у того, у чего оно неделимо, а именно неделимо во времени.
А само по себе непрерывно то, что едино не через соприкосновение; в самом
деле, если положишь рядом друг с другом куски дерева, то ты не скажешь, что
они нечто единое - один кусок дерева, или одно тело, или что-то другое
непрерывное. И единым, таким образом, называется непрерывное вообще, даже
если оно изогнуто, а в еще большей мере - то, что не изогнуто (например,
голень или бедро - в большей мере, чем нога, так как движение ноги может
быть не одно). И точно так же прямая линия едина в большей мере, нежели
изогнутая; а линию изогнутую и образующую угол мы называем и единой и не
единой, так как движение ее частей может происходить и не одновременно и
одновременно; напротив, движение прямой линии всегда происходит
одновременно; и ни одна часть ее, имеющая величину, не покоится, когда
другая движется, в отличие от линии изогнутой.

Далее, в другом смысле едиными называются вещи в силу того, что
субстрат их неразличим по виду; а неразличим он у тех вещей, вид которых
неделим для чувственного восприятия; субстрат же - это или первый, или
последний по отношению к исходу. В самом деле, и вино называется единым, и
вода единой, поскольку они неделимы по виду; и все жидкости называются
едиными, например, масло, вино), и все плавкое также, потому что последний
субстрат у всех них один и тот же: все они вода или воздух. Называется одним
также и то, что принадлежит к одному роду, отличающемуся противолежащими
друг другу видовыми отличиями; и все это называется единым, потому что род,
лежащий в основе видовых отличий, один (например, лошадь, человек, собака
суть нечто единое, поскольку все они живые существа), и именно так же, как
матерня одна. Иногда такие вещи называются едиными в этом смысле, а иногда -
тождественными по отношению к высшему роду: если дело идет о последних видах
рода, <[указывается] род более высокий, чем эти>, например: треугольники
равнобедренный и равносторонний - это одна и та же фигура, так как оба -
треугольники, хотя и не одни и те же треугольники.

Далее, как об одном говорится о вещах, определение которых,
обозначающее суть их бытия, неделимо, если его сопоставить с другим
определением, обозначающим суть бытия вещи (само по себе всякое определение
делимо); в этом смысле и то, что выросло или убывает, едино, поскольку его
определение едино, точно так же как определение сущности [разных] плоскостей