"Аристотель. Метафизика" - читать интересную книгу автора

признает Эйдосы, а также математические предметы как промежуточные между
Эйдосами и чувственно воспринимаемыми вещами. Эти вот вопросы надлежит, как
мы утверждаем, рассмотреть, а также вопрос о том, касается ли исследование
одних лишь сущностей или также привходящих свойств, которые сами по себе им
присущи. Кроме того, относительно тождественного и различного, сходного и
несходного, <одинаковости> и противоположности, а также предшествующего и
последующего и всего тому подобного, что пытаются рассматривать диалектики,
исходя лишь из правдоподобного, следует спросить: какой науке надлежит
рассмотреть все это? И далее, также относительно привходящих свойств,
которые сами по себе им присущи, не только что такое каждое из них, но и
противоположно ли одному [лишь] одно. Точно так же, есть ли указанные выше
начала и элементы роды или же они составные части, на которые делится всякая
вещь? И если они роды, то те ли, что как последние сказываются о единичном
(atomos), или первые, например, живое ли существо или человек начало и кому
из них бытие присуще в большей мере по сравнению с отдельным существом? Но
главным образом нужно рассмотреть и обсудить вопрос: имеется ли кроме
материи причина сама по себе или нет, и существует ли такая причина отдельно
или нет, а также одна ли она или имеется большее число таких причин?Также:
существует ли или нет что-то помимо составного целого (а о составном целом я
говорю, когда что-то сказывается о материи) или же для одних вещей
существует, для других нет, и [в последнем случае] что это за вещи? Далее,
ограниченны ли начала по числу или по виду - и те, что выражены в
определениях, и те, что относятся к субстрату, - а также имеют ли преходящее
и непреходящее одни и те же начала или различные, и все ли начала
непреходящи или же начала преходящих вещей преходящи? Далее, самый трудный и
недоуменный вопрос: есть ли единое и сущее, как это утверждали пифагорейцы и
Платон, не нечто иное, а сущность вещей, или же это не так, а в основе лежит
нечто иное, например, как утверждает Эмпедокл, дружба, а другие указывают:
кто-огонь, кто-воду или воздух? И кроме того, есть ли начала нечто общее или
они подобны единичным вещам, и существуют ли они в возможности или в
действительности? И далее, существуют ли они иначе, чем в отношении
движения? Ведь и этот вопрос представляет большое затруднение. Кроме того,
есть ли числа, линии, фигуры и точки некие сущности или нет, а если
сущности, то существуют ли они отдельно от чувственно воспринимаемых вещей
или же находятся в них? По всем этим вопросам не только трудно достичь
истины, но и нелегко надлежащим образом выяснить связанные с ними
затруднения.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Итак, прежде всего надлежит разобрать вопрос, поставленный нами
вначале: исследует ли все роды причин одна или многие науки?
С одной стороны, как может быть делом одной науки - познавать начала,
если они не противоположны друг другу? И кроме того, многим из существующих
вещей присущи не все начала. В самом деле, каким образом может начало
движения или благо как таковое существовать для неподвижного, раз все, что
есть благо, само по себе и по своей природе есть некоторая цель и постольку
причина, поскольку ради него и возникает и существует другое, цель же и "то,
ради чего" - это цель какого-нибудь действия, а все действия сопряжены с
движением? Так что в неподвижном не может быть ни этого начала, ни