"Андрэ Арманди. Тайны острова Пасхи " - читать интересную книгу автора

вынести морское путешествие. Могилы их до сих пор находятся на острове
Сан-Лоренцо. Все изложенное выше является историческим фактом.


* * *

Сотню из них отдельно собрали на корвете "Галатея", потому что они
казались - заметьте это - какой-то особенной расой. Их с первого же взгляда
можно было отличить от их товарищей: они отличались цветом кожи, бывшей у
них бледно-желтого, почти янтарного цвета, гораздо более светлого, чем у
чистокровных малайцев; лицо у них было овальное, черты лица правильные,
высокий и прямой лоб, превосходные зубы, черные и блестящие глаза, как смоль
черные волосы, стройные формы тела: несмотря на свое физическое изнеможение,
они казались в одно и то же время и утонченными и приниженными
представителями какой-то древней и прекрасной расы, слишком долго
пребывавшей в собственном узком кругу рождений, где не было ни скрещивания,
ни метизации. В то же время они обладали странной особенностью зрения: все
они ясно видели ночью.
Эти особенности их удостоверены в медицинской ведомости "Галатеи",
морским доктором Кормеро.
Матросы жалели их и ухаживали за этими несчастными умирающими
созданиями, как за младенцами. Конгрегация монахов Святого Сердца отправила
к ним из Вальпарайзо миссию, которая посетила их и распределила между ними
библии, напечатанные на местном языке. Но, слушая миссионеров, они тихонько
покачивали головами, говоря только одно слово, то самое, какое они шептали
перед смертью, глядя на небо: "Инти!.. Солнце!"
Среди них был пятилетний ребенок, прелестный ребенок, с черными
вьющимися волосами, за которым внимательно ходил странный старик с бритой
головою. Все племя выказывало - и этот факт занесен в корабельные ведомости
? нечто вроде обожания этим двум существам, и более ребенку, чем старику.
Однажды ребенок заболел, доктор Кормеро поставил диагноз: тифоид. Чтобы
освежить бедную, пылающую от лихорадки голову, он хотел срезать черные кудри
ребенка. Но едва умирающие увидели, как к черным кудрям приближаются ножницы
? крик ужаса вылетел из их груди, и своими иссохшими телами они загородили
маленького больного. Доктор должен был отказаться от своей затеи, но,
однако, спас жизнь ребенка; зато умер от истощения старик, который хотел
бодрствовать днем и ночью во время болезни ребенка, не покидая его ни на
мгновение.
Во время его агонии, тронутый его безмерной преданностью, доктор
Кормеро помогал ему, как мог. Когда он почувствовал, что холод смерти уже
сковывает умирающего, тот приподнял голову и вынул из-под нее завернутую во
что-то вроде циновки доску. Он поколебался, потом протянул ее доктору,
указав пальцем на мальчика и бормоча слабым голосом слова, из которых доктор
удержал в памяти только последнее: Инти... Сердце его перестало биться. Тело
его было присоединено к телам других мучеников под чуждою землею острова
Сан-Лоренцо.
Когда доктор Кормеро развернул циновку, он нашел в ней доску из дерева
торомиро, на которой были вырезаны странные знаки. Никто из туземцев,
которым он ее показал, не смог объяснить ему надписи, но все выразили что-то
вроде обожания перед этим странным завещанным ему имуществом.