"Сусанна Арменян. Два пешехода " - читать интересную книгу автора

вот, представьте себе блинчик, на одной стороне которого - Индия. Если
аккуратно вырезать ножом ее контур и перевернуть, появится поверхность
обратной Индии - а никакая не Америка. Правда, если перевернуть обратно,
то снова появится Индия...
Колумб продолжал свои вялотекущие рассуждения, уходя вдоль по берегу и,
кажется, вовсе забыл о Лите. А она представляла себе этот блинчик,
изрезанный Кристобалем за завтраком, и мысленно обмазывала его сметаной.
Как облаками.
Она и не заметила, как Колумб совершенно удалился и исчез. Взошла луна, за
ней вторая и третья. Это было удивительно красиво. Даже скорее
удивительно, чем красиво. Лита читала о таком в северных рассказах Джека
Лондона. Только там были мороз, льды, снега, и раздваивалась не луна, а
солнце.
Потом она снова увидела Кристобаля Колумба. Он был одет в длинное зимнее
пальто, шея - обмотана полосатым вязаным шарфом, а на ногах - ботфорты. Он
подошел и присел рядом, на песок, тихо вздохнув. Они помолчали вместе.
- Когда-то я хотел написать поэму, - сказал наконец Кристобаль.- Назвать
ее "О рельсах петляющих". Издать за свой счет. Чтобы обязательно с
фотографией леса и этого озера на обложке. И с химическим составом воды
вместо подзаголовка. Пятьсот экземпляров. Раздать друзьям...
Лита не ответила - она по собственному опыту знала, как ранит слово
утешения. Она знала и о том, что не сумеет отделить свои пожелания от
своих сожалений. Поэтому она спрятала жало своей жалости и не стала ничего
говорить. И она вспомнила о ложе лжи, которое ждало ее, распростертое. И
полустертые заметки на полях книг, как невидимые губы, шевелящиеся в
сознании, шептали - "Убийца!". И жезл зла горел в руке того, кто ждал -
вот она обернется, пойдет назад, не решится дойти. Дойти До.
Колумб снова смотрел на озеро, будто надеялся там отыскать ответ. Или
вопрос. Или просто у него остановился взгляд - а это такая примета,
означает, что скоро будут незваные гости.
Над ними прохлопали крылья. Тяжелая птица села на ветку сосны (а может, и
не сосны) и посмотрела прямо на Литу.
- Робин фон Крейтцер, - прошептала Лита, медленно узнавая в птице своего
старого знакомого. Тут рядом с ним на ветку опустился еще один пернатый.
Птицы раскрыли клювы и запели на три голоса:

Кто этот рыцарь в латах?
Латы в заплатах,
Лицо в свинце,
Три года войны - на лице.
Медленно сел на камень.
На зубах скрипит тмин.
Он один
Остался так сентиментален.

Кто эта дева?
Подошла, села
По левую
Руку.
Скука