"Лэнс Армстронг. Мое возвращение к жизни " - читать интересную книгу автора

нетерпелив и уговорил организаторов допустить меня к участию в гонке 3-й
категории, где выступали велосипедисты постарше и поопытнее. Организаторы
сказали мне: "Хорошо, но только не выигрывай". Дескать, если я привлеку к
себе слишком много внимания, может подняться шум из - за того, что мне
позволили обойти требования, касавшиеся перехода в другую категорию.
Я выиграл. Не смог сдержаться. Обошел всех. Разгорелся спор, что со
мной делать. Кто-то предлагал меня дисквалифицировать. Но поступили
наоборот - меня "повысили". Случилось так, что все четверо гонщиков 1-й
категории, местные герои, выступали за команду Хойта, и я начал
тренироваться с ними - 16-летний пацан с солидными мужчинами под тридцать.
Став в триатлоне "новичком года" общенационального масштаба, я понял,
что мое будущее - в спорте. Я зарабатывал примерно 20 тысяч долларов в год и
завел целую картотеку деловых знакомств. Мне нужны были спонсоры, которые
брали бы на себя мои авиаперелеты на соревнования и прочие расходы. Мать
говорила мне: "Послушай, Лэнс, если тебе суждено чего-то достичь, ты
достигнешь этого своими силами, потому что никто за тебя этого не сделает".
Мать была моим лучшим другом и самым надежным союзником. Она
организовывала и стимулировала меня, придавала мне энергии. "Если не будешь
выкладываться на 110 процентов, успеха не будет",- внушала она мне.
Она привнесла в мои тренировки свой организационный талант. "Послушай,
я не знаю, что тебе нужно,- говорила она.- Поэтому сядь и подумай, все ли ты
собрал, чтобы не получилось так, что ты прибудешь на место и обнаружишь, что
чего-то не хватает". Я гордился ею, и мы были очень похожи; мы понимали друг
друга с полуслова, так что нам не приходилось много говорить. Мы просто
читали мысли друг друга. Она всегда находила возможность купить мне
велосипед новейшей модели или дополнительные аксессуары. У нее, кстати, до
сих пор хранятся замененные мною педали и прочие детали, потому что они
стоили так дорого, что у матери не хватало духу выбросить их.
Мы и на соревнования ездили вместе - на 10 - километровые забеги и
состязания по триатлону. Мы уже начали думать, что я мог бы стать
олимпийцем. Счастливый серебряный доллар был по-прежнему при мне, и на этот
раз мать подарила мне брелок с цифрами "1988" - годом следующих летних
Олимпийских игр.
Каждый день после школы я совершал 10-километровую пробежку, а потом
садился на велосипед и весь вечер тренировался. На этих тренировках я
научился любить Техас. Природа его, при всем своем унылом однообразии,
прекрасна. Едешь по проселкам среди обширных пастбищ и хлопковых полей - и
видишь вокруг лишь водонапорные башни, зерновые элеваторы и полуразрушенные
сараи. Трава вся выедена скотом, а земля похожа на то, что остается на дне
давно не мытой кофейной чашки. Иногда взору открываются холмистые цветочные
лу- I га и одинокие мескитовые деревья самых причудливых форм. Но большей
частью техасская природа - это просто желтобурого цвета прерия, где лишь
время от времени попадаются автозаправочные станции, а так - всюду поля,
поля, поля, поросшие бурой травой или засеянные хлопком. Плоско, пусто - и
ветрено. Даллас вообще считается одним из самых ветреных городов. Но меня
это вполне устраивало. Сопротивление силы воздуха.
Однажды на дороге меня сшиб грузовик. К тому времени я уже знал
символику среднего пальца и показал его водителю. Тот резко остановился,
швырнул в меня пустую канистру и погнался за мной. Я побежал, бросив свой
"Mercier" на обочине. Разъяренный водитель растоптал его. Но когда он