"Марго Арнольд. Падший ангел " - читать интересную книгу автора

тем, как себя ведут, что говорят и делают остальные. Сама я говорила очень
мало. Со временем я начала обмениваться замечаниями со своими соседями по
столу или партнерами по танцам, с удивлением замечая, что мои высказывания
нравятся им, а шутки заставляют смеяться. Постепенно я испытывала все
большую уверенность в себе, расширяя круг собеседников. Теперь, издалека,
все это кажется несерьезным и глупым: действительно, чего мне было
опасаться? Но все шло хорошо, и Крэн, которому нравилось быть в центре
внимания, всячески воодушевлял меня на этом поприще.
Примерно в то время меня стали называть Прекрасной Элизабет. Думаю, это
пошло от пьяных офицеров, которые, отвечая на вопрос своих приятелей
относительно меня, презрительно говорили: "Это Элизабет Белль*". Их такие же
пьяные, но более грамотные дружки переделали это в Прекрасную Элизабет. Это
прозвище прилипло ко мне, и я не очень возражала против него. В какой-то
степени оно даже льстило мне, ведь я никогда не была писаной красавицей. Но
мужчины обычно видели во мне именно то, что им хотелось видеть.
______________
* В переводе с английского слово и имя "Belle" означают "красавица"
или "прекрасная".

Живя с мужчиной бок о бок долгое время, вы постепенно узнаете о нем
все: все его сильные и слабые стороны, привычки, пристрастия. К своему
удивлению, я выяснила, что Крэн был не очень уверен в себе и не очень умен.
Правильнее сказать, он был тугодумом, из-за чего, находясь в компании,
оказывался в незавидном положении, поскольку там требовались быстрая реакция
и умение моментально парировать словесные выпады. Чтобы компенсировать этот
свой недостаток, Крэн выработал особый тон в общении с людьми разного
положения: по отношению к нижестоящим это было высокомерие, в общении с
равными - обаяние и веселый нрав, с теми же, кто стоял выше его, -
почтительность. Крэн был ужасным снобом и предпочел бы общество какой-нибудь
скучной графини компании интересных сослуживцев. Если его вызывали ко двору
или в кабинет к кому-то из королевских чиновников, его переполняла гордость,
он обожал козырять именами известных людей. Многие из них были бы изумлены,
если бы кто-то сообщил им, в каких тесных отношениях они состоят с
полковником Картером.
Я же в отличие от Крэна моментально схватывала суть дела и умела быстро
и остроумно отвечать. Поэтому скоро я стала выступать в качестве его
прикрытия во время светских бесед. Это позволяло ему выглядеть умнее, чем он
был на самом деле. Думаю, он вскоре заметил это, и, хотя вслух никто из нас
эту тему не затрагивал, он, бесспорно, ценил мои усилия. Видимо, под конец
нашей связи, когда моя физическая привлекательность уже потеряла для него
прелесть новизны, он продолжал хранить мне верность именно из-за этого.
Причиной постоянного беспокойства являлась для меня его обостренная
гордость. Он постоянно вызывал мужчин на дуэль, и после третьей я
задумалась, как могла выносить такое его жена на протяжении тридцати лет.
Тем не менее он очень редко обижался всерьез и получал огромное
удовлетворение, когда его соперник, струсив, приносил ему свои извинения.
Поэтому со временем я перестала тревожиться, став относиться к этому как к
одной из многих опасностей, которые таит в себе жизнь.
Крэн гораздо больше заботился о том, что называл "делами чести", чем о
своих долгах, из которых не вылезал и о которых, похоже, иной раз полностью