"Хуан Хосе Арреола. Побасенки " - читать интересную книгу автора

возможность поставить все на свои места, но я, увы, ее не использовал.
Разумеется, я мог бы преспокойно сидеть и дальше, уничтожив таким образом
сами зачатки ложной репутации. Однако, не находя сил на это и чувствуя себя
словно обрученным со своей спутницей, я поспешил подняться и с глубоким
поклоном предложил место вновь вошедшей. Казалось, за всю ее жизнь ей никто
не оказывал подобной чести: шумно выражая свою благодарность, она довела
ситуацию до абсурда.
На этот раз мою любезность встретили улыбкой уже не два и не три
пассажира. Половина автобуса, по крайней мере, уставилась на меня, словно бы
говоря: "Прямо рыцарь какой-то!" Я решил выйти, но тут же передумал, покорно
подчиняясь ситуации и питая надежду, что на этом все и закончится.
Мы проехали две улицы, на которых кто-то вышел. С другого конца салона
некая дама указала мне на освободившееся место. Она просигналила одним
только взглядом, но таким властным, что пресекла попытку другого пассажира
опередить меня, и одновременно столь нежным, что путь к сиденью я преодолел
в замешательстве и занял его, словно почетное место. Несколько стоящих
пассажиров - мужского пола - презрительно улыбнулись. Я ощутил их зависть,
их ревность, их досаду и слегка огорчился. Казалось, что женщины, напротив,
явно поддерживали меня и молчаливо ободряли.
Новое испытание, куда более серьезное, чем предыдущие, поджидало меня
на следующей остановке: в автобус вошла женщина с детьми. Один ангелочек
сидел на руках, а другой едва держался на собственных ножках. Подчиняясь
воле коллектива, я тут же поднялся со своего места и двинулся навстречу
этому трогательному семейству. Женщина была нагружена двумя или тремя
пакетами; мы проехали почти полквартала, а ей все никак не удавалось открыть
свой огромный ридикюль. Я оказал ей всевозможную помощь, освободил руки от
карапузов и свертков, выхлопотал у водителя билет на бесплатный проезд
детей, и их мать - наконец-то! - устроилась на моем месте, которое все это
время женская гвардия автобуса охраняла от чуждых посягательств. Я стоял,
держа в своих руках ручонку младшего малютки.
Мои обязательства перед пассажирами возросли стремительно. Все ждали от
меня чего-то. В эти минуты в глазах женщин я олицетворял идеал рыцаря и
защитника слабых. Ответственность, возложенная на меня, стесняла мое тело,
словно тяжелые доспехи, и к тому же я пожалел, что у меня на поясе нет
рыцарского меча, потому что неприятности продолжали меня преследовать и
впредь. Например, если кто-то из мужчин вел себя по отношению к даме
неучтиво - в автобусе случай весьма типичный, - я должен был сурово отчитать
обидчика и даже вступить с ним в схватку. В результате женщины совершенно
уверились в моем донкихотстве. Я же чувствовал себя на грани срыва.
Так мы доехали до угла, где я собирался выходить. Мой дом показался мне
землей обетованной. Но я не вышел. Рев включенного мотора заставил меня
представить долгое плавание на трансатлантическом лайнере. Я, конечно же,
быстро пришел в себя, но не смог дезертировать из автобуса - просто так,
предавая тех, кто доверил мне свои жизни и капитанский мостик. И кроме того,
должен признаться, мне стало неловко при мысли, что мой уход высвободит
сдерживаемые до сей поры чувства. И если женское большинство было,
разумеется, на моей стороне, то за свою репутацию у мужской братии я
поручиться не мог. За моей спиной могли раздаться как бурные аплодисменты,
так и громкий свист. Я не захотел рисковать. А что, если пользуясь моим
отсутствием кто-нибудь из затаивших обиду мужчин выкажет всю свою низость? Я