"Время – кино – зритель" - читать интересную книгу автора (Ромм Михаил Ильич)

Кино и зритель[6]

Кинематограф прочно вошел в духовную жизнь советских людей. Посмотреть новый фильм – так же как прочитать новую книгу или послушать радиопередачу – стало законной потребностью миллионов жителей города и деревни. И потребность эта с каждым годом возрастает, число зрителей, посещающих кинотеатры, непрерывно увеличивается. В нашей стране кино стало самым массовым, самым любимым и действенным видом искусства, оно представляет собой неотъемлемую часть передовой советской культуры.

Однако надо признать, что развитие кинофикации нашей страны недопустимо отстает от возросших культурных запросов советских людей. Сеть наших кинотеатров и кинопередвижек искусственно ограничивает доступность кинематографа для широких масс. До сих пор кино крайне неудовлетворительно обслуживает сельское население – есть еще немало деревень, где редко бывает киномеханик с передвижкой. Но и в городе естественное желание людей побывать в кинотеатре осуществляется далеко не всегда. ‹…›

Перед работниками кинематографии стоят сложные задачи. Мы должны сделать киноискусство достойным нашей страны и нашей эпохи. Но мне хотелось бы в этой статье говорить не о художественных проблемах, не о производстве картин, а о кинотеатрах, их репертуаре, о том, как мало заботимся мы о нашем зрителе.

У нас мало, недопустимо мало кинотеатров, причем, как правило, чем быстрее развивается город, тем больше разрыв между количеством жителей и числом мест в кинотеатрах. Вот почему мне кажется важным поговорить о том, как обслуживаются кинозрители в столице.

В Москве существует Научно-исследовательский кинофотоиноитут, в круг интересов которого входят и вопросы кинофикации. В своей статье я воспользуюсь некоторыми данными этого института.

Знаете ли вы, что в 1916 году в Москве было в кинотеатрах мест немногим меньше, чем сегодня, ибо если за годы Советской власти выстроен ряд новых кинотеатров, то много старых закрыто? А ведь в 1916 году в Москве было меньше двух миллионов жителей, и кино еще не стало могучим фактором культуры. Я приехал в Москву мальчиком, и когда в первый раз родители позволили пойти в «электроиллюзион», то брат повез меня на Арбатскую площадь, в тот же самый Художественный кинотеатр, в котором ныне я смотрю премьеры картин, поставленных мною и моими товарищами. Это было ровно сорок пять лет тому назад. Кинематограф тогда не был ни цветным, ни звуковым, это был аттракцион, новинка, бегающие по экрану люди. Тогда для этого доходного аттракциона были наспех построены десятки «электротеатров». До сих пор многие из них остаются лучшими кинотеатрами Москвы, если исключить только три новых кинотеатра – «Ударник», «Родина» и «Имени Моссовета». А между тем за это время произошли грандиозные изменения в самой природе нашего искусства. Это искусство заговорило, обрело цвет, обретает сейчас объем, стереозвук. Кинематограф вошел в необходимый культурный обиход человека.

Как свидетельствуют материалы Научно-исследовательского кинофотоинститута, для того, чтобы удовлетворить запросы кинозрителей, должно быть примерно такое соотношение: на тысячу жителей крупного города – восемьдесят мест в кинотеатре. В Москве на тысячу жителей имеется только шесть мест. В Москве сейчас пятьдесят кинотеатров, в которых имеется двадцать шесть тысяч двести тридцать восемь мест, то есть меньше, чем нужно на полмиллиона жителей.

Когда заходит речь о явно недостаточной киносети Москвы, работники кинофикации и кинопроката обычно ссылаются на то, что у нас существует широкий клубный прокат. Но ведь пропускная способность клубов на одно зрительское место в пять-шесть раз ниже, чем пропускная способность коммерческого кинотеатра, ибо клуб не может давать сеансы ни ежедневно, ни в течение всего дня. Поэтому клуб на тысячу мест может быть приравнен к кинотеатру на сто пятьдесят – двести мест. И если принять в расчет все московские клубы, то количество зрительских мест придется увеличить ненамного.

Вот любопытная справка. Во Фрунзенском, Первомайском и Калининском районах Москвы вообще нет кинотеатров. В Москворецком районе – один кинотеатр «Заря» на двести двадцать восемь мест. На Калужской площади находится неблагоустроенный кинотеатр «Авангард». Он представляет собой настолько убогое и уродливое зрелище, что нельзя проходить мимо него без раздражения. А этот кинотеатр дает государству ежегодно более двух миллионов дохода.

Кинотеатров в столице явно не хватает. И огромное количество москвичей, а в основном это все люди занятые, работающие, не имеют возможности попасть в кинотеатры. Днем нет времени, вечером – нельзя купить билет.

Но получить билет в кинотеатр – это еще не значит получить удовольствие от его посещения (я не имею сейчас в виду впечатление от просмотренной картины), это не значит гарантировать себе вечер культурного отдыха.

Когда Станиславский и Немирович-Данченко основывали Московский Художественный театр, они положили огромные усилия на то, чтобы реформировать не только сцену, но и зрительный зал и фойе, ибо серьезное искусство требует от зрителя серьезного отношения, сосредоточенности, – значит, должны быть созданы культурные условия для восприятия этого искусства. Театр начинается с вешалки, говорил Станиславский. С чего же начинается и чем кончается наш кинотеатр?

С весны до глубокой осени в нем невыносимая духота и жара. Сеансы идут беспрерывно, смена публики происходит за три-четыре минуты, на проветривание времени не дается. Зрители толпой, второпях, входят в зрительный зал, спешат разыскать свое место, ибо ровно через минуту погаснет свет. Когда сеанс кончается, зрителя так же спешно «эвакуируют» из театра. (Слово «эвакуируют» я здесь применяю вполне законно – это принятый технический термин.) Так как фойе переполнено, то «эвакуировать» зрителя через нормальный выход в большинстве кинотеатров невозможно. И люди выходят в темные, грязные дворы, шлепают по лужам, выбираясь на улицу…

В Москве – лучшие в мире станции метро. Там предусмотрено все – чистый воздух, красивая отделка, ласкающие глаз мрамор, скульптуры, мозаика. Человек проводит на станции метро максимум полторы – три минуты. Этот же человек проводит в кинотеатре полтора часа. Здесь ему не предлагают ни мрамора, ни изразцов, ни даже чистого воздуха, хотя как раз пребывание в кинотеатре – отдых, а пребывание на станции метро – это только промежуточное дело. Я отнюдь не возражаю против красоты станций метро, я лишь хочу в интересах советского зрителя, чтобы изменился облик наших кинотеатров.

По утвержденному Мосгорисполкомом перспективному плану развития кинотеатральной сети в 1950 – 1960-е годы в Москве должны быть сооружены новые кинотеатры общей вместительностью в двадцать пять тысяч мест. Количество мест в театрах почти удвоится, но и этот план явно недостаточен. Беда и в том, что новые кинотеатры в специально выстроенных для этого зданиях будут насчитывать всего лишь семь тысяч пятьсот мест. Остальные же семнадцать тысяч пятьсот мест запланированы в так называемых «встроенных», оборудованных в жилых домах кинотеатрах на двести – двести пятьдесят мест каждый. Между тем рентабельность их значительно ниже больших кинотеатров. Кроме того, «карликовые» кинотеатры противоречат и интересам, удобствам зрителей.

Современное кинозрелище требует большого экрана. Любая массовая сцена, широкий пейзаж проигрывают на малом экране. Чем больше экран, тем сильнее действует кинематографическое зрелище. Хорошо освещенный, большой экран, на который зритель смотрит с большого расстояния, производит более сильное впечатление. В «карликовых», «встроенных» кинотеатрах малюсенькие экраны. Эти кинотеатры уже сейчас значительно хуже больших кинотеатров, но вдобавок они не имеют никакого будущего, ибо в маленьком кинотеатрике нельзя оборудовать широкий экран. Невозможен здесь также и хороший стереозвук, ибо эффект стереозвука зависит от широты экрана.

В «карликовых» кинотеатрах невозможно добиться ни настоящего современного кинозрелища, ни настоящих удобств для зрителя. А удобства современного кинотеатра – это кондиционирование воздуха, широкие, удобные кресла – такие условия, чтобы зритель мог отдыхать, а не уставать. Ведь это же факт, что во многих кинотеатрах люди высокого роста всерьез озабочены тем, куда им девать ноги…

Содержание «карликовых» театров стоит дорого. Каждое зрительское место в них обходится в два-три раза дороже, чем в большом кинотеатре. Дохода же они дают гораздо меньше. Так, скажем, кинотеатр «Призыв» (386 мест) дает чистого дохода с одного места в пять раз меньше, чем кинотеатр «Ударник», в котором тысяча шестьсот зрительских мест. Это объясняется тем, что обслуживание меньшего количества зрителей требует того же самого механика, администратора, билетера и т. д.

Как видим, преимущества большого современного кинотеатра очевидны. Очевидны они и с точки зрения материальных затрат на строительство новых театров. Постройка комфортабельного, вполне современного кинотеатра на тысячу мест с установками кондиционирования воздуха стоит около 4 миллионов рублей. Но ведь такой театр за год не только окупает стоимость строительства, но и дает прибыль. В результате того, что Архитектурно-планировочное управление Москвы, Моссовет, Главное управление кинофикации и кинопроката, бывшее Министерство кинематографии в течение многих лет не строили кинотеатров, не только тысячи зрителей лишались культурного зрелища, – лишалось значительной статьи дохода наше государство.

Но хорошее обслуживание зрителей зависит не только от количества и оборудования кинотеатров, – большую роль здесь играет и система проката. ‹…› Во всем мире – а еще лет двадцать тому назад и у нас – одновременно выпускалось на экран несколько новых картин, и зритель мог выбрать, на какой фильм ему пойти; картины к тому же держались на экране значительно дольше, чем теперь. Сейчас система проката чрезвычайно проста. Взгляните на афишу московских кинотеатров: одна и та же новая картина выпускается сразу в большинстве кинотеатров и клубов массовым потоком. Она держится неделю и затем бесследно исчезает. Мы работаем над картиной год, а затем она проносится по экранам, как какой-то мираж, и больше ее уже не найти. Если эту неделю вы были нездоровы, вы вряд ли уже увидите новый фильм. Один кинотеатр повторного фильма на всю Москву – это, разумеется, ничто. Существующая ныне система чрезвычайно удобна для работников проката. Во-первых, она исключает необходимость рекламы. Какая еще нужна реклама, если все равно других картин на экране нет. Во-вторых, она исключает необходимость размышления, например, с каким фильмом сочетать данную картину, чтобы дать зрителю разнообразное зрелище. Думать не надо, ибо можно автоматически «выбрасывать» картины. Сегодня у нас неделя смеха, – во всех кинотеатрах идет комедия «Верные друзья», и если у вас умер близкий друг, вы вынуждены либо хохотать, либо пропускать картину. Завтра у нас неделя драмы, и даже если мы молодожены, вы обязаны плакать, – другой картины нет. Послезавтра – неделя детского приключенческого фильма, потом начинается неделя спортивного фильма или какого-нибудь еще.

Нам говорили, что для того, чтобы перейти на другую систему, нужно много картин. Но если сегодня еще слишком рано говорить о выполнении программы в сто пятьдесят фильмов, то, во всяком случае, картин сейчас делается больше, чем раньше. У нас лежит немало новых фильмов, не выпущенных на экран, и неизвестно, когда до них при этой системе дойдет очередь. Кроме того, мы показываем зарубежные фильмы – стран народной демократии, французские, индийские, итальянские. Картин стало больше, а система остается прежней. По-видимому, работники кинопроката полагают, что чем больше будет выпускаться фильмов, тем короче будет становиться их пребывание на экране. Мне тогда становится непонятным, зачем нам нужны сто – сто пятьдесят картин в год? Для того чтобы каждая картина держалась на экране уже не десять, не семь дней, а три дня? Но и без того большинство выходящих картин москвичи не успевают просмотреть.

Весьма важный вопрос – продолжительность киносеанса. У нас сложился ничем не оправданный стандарт – полтора часа. Вот и изволь пропустить за это время фильм. Ну а если он превышает установленный стандарт – 2700 метров? Но главное даже не в этом. Если мы откажемся от обязательного полуторачасового сеанса и увеличим его, то зритель получит возможность смотреть не один фильм, а программу, куда войдет и большая художественная картина, и маленькая комедия, и мультипликация, и научно-популярный фильм. К этому надо стремиться, ибо в нынешних условиях широкий зритель, по существу, лишается многих интересных и полезных видов киноискусства.

В первые дни демонстрации нового фильма вы не сумели его посмотреть. От друзей и знакомых вам известно, что фильм этот – хороший, интересный. Через пять-шесть дней после того, как картина появилась на экране, вы идете в кинотеатр. Но, увы, фильм, который вы хотели увидеть, уже снят – идет другой. Почему? Администрация кинотеатра объясняет: у картины не было коммерческого успеха.

Кем же определяется успех нового фильма? Оказывается, прежде всего посетителями дневных сеансов, то есть в основном школьниками, детьми. Вечерние сеансы переполнены на любой картине, а план кинотеатрам определяется с учетом наполненности не только вечерних, но и дневных сеансов. Таким образом, если дневные сеансы недостаточно посещаются, кинотеатр не выполняет плана, хотя на вечерний сеанс было невозможно получить билет. Приведу пример с поставленной мною картиной «Русский вопрос». Фильм находился на экране одну неделю. В последний день ее демонстрации ко мне обращались десятки знакомых с просьбой дать записочку в кинотеатр на получение билета. Я позвонил директору ближайшего кинотеатра и спросил, как идет картина. Он ответил: «Завтра снимаю, сегодня план не выполнен». «Как же так? – изумился я. – Ведь в кинотеатр нельзя достать билета?» Директор ответил: «Это вечером, а днем было пустовато. Дело в том, что картина не очень понравилась школьникам…»

Я отнюдь не хочу принижать уровень наших юных зрителей, напротив, они заслужили куда большей заботы со стороны художников кино и работников кинофикации. Но ведь ясно, что запросы и интересы взрослых и детей различны. Мои упреки целиком адресованы работникам проката, которые должны учитывать, что и кому они показывают. Всемерно развивая и совершенствуя кино для детей, мы вместе с тем не можем все картины делать в расчете на детвору, а получается, что мы вынуждены это делать.

Когда мы говорим об интересах и удобствах зрителя, о равнодушии и косности работников кинопроката, – речь идет о судьбах нашего искусства. Я склонен утверждать, что одним из серьезных препятствий в нашем деле после того, как открыта дорога к широкому кинопроизводству, являются совершенно негодная система проката, черепашьи темпы в строительстве новых кинотеатров, отсутствие необходимой заботы о нашем кинозрителе.